– Я насчитал четырех стражников. Но уверен, что их больше.

– Я не о стражниках. Тебя не удивляет, что их так мало? Видишь эти серебристые цветы?

Серебристые?! Неррон видел желтые и белые. Она что, хочет выставить его дураком, чтобы потом посмеяться с Бесшабашным над простаком Бастардом?!

– А как насчет нитей? Они как паутинки из металла.

Неррон не мог определить, что его раздражает больше: что он ей верит или что не видит того, о чем она говорит.

– Когда ты касаешься цветов или нитей, ольховый эльф знает, что ты здесь. Попроси Джекоба рассказать, каково это – быть его пленником. Игрок воткнул ему в висок серебряную булавку и выдерживал в одном из своих застенков как свежее мясо. А может, у этого Воина тоже есть парочка зеркальцев вроде Шестнадцатой, которые всех превращают в серебро.

– Будет уже! – набросился на нее Неррон. – Я не чертов оборотень и не вижу ничего из того, что ты описываешь. И что теперь?

– Иди по моим следам. – Она так ловко спрыгнула с обшарпанной статуи, что трава под ее лапами почти не зашуршала. – Ловушки не везде. Наше счастье, что ольховый эльф здесь недавно. Пока будешь идти след в след, ты в безопасности.

Такая бесшумная. Ржаво-красная среди всей этой зелени, она все же умела сделаться невидимой. Прижавшись к земле, Лиса кралась к дальним стенам.

Неррон испытывал сильное искушение пренебречь наставлениями Лиски и искать свой путь, но чувствовал колдовство, которое она описывала, хоть и не видел его. И вот он, скрипя зубами, вслед за ней выделывал все эти кажущиеся бесполезными петли, пока Лиса наконец не остановилась между крайних могил, пригнувшись за одним из серых камней. Неррон снова насчитал четверых стражников над воротами и еще троих – перед ними. Непросто концентрироваться на них, сидя среди могил. Надгробий было точно больше сотни, и некоторые, похоже, совсем свежие.

Ворота стояли открытыми, а стражники перед ними, казалось, очень устали и скучали. Из крепости им что-то крикнули, они обернулись на голос, и Лиска шмыгнула к одному из каменных фонарей, высотой в человеческий рост, стоящих недалеко от ворот на обочине дороги из Какеи. Неррон последовал за ней, один стражник оглянулся, но фонарь вовремя скрыл гоила от его глаз. Свежая копоть на сером камне говорила о том, что фонарь прошлой ночью горел.

– Жди здесь, – шепнула ему на ухо Лиска. – Я помогу тебе пройти мимо стражников. – Когда она была в лисьей шкуре, голос ее обжигал как крапива. – А потом каждый займется разведкой сам по себе.

Отлично. Я уже сыт по горло твоим петлянием. Слова вертелись у Неррона на языке, но Лиска приняла человеческий облик раньше, чем он успел их произнести. Затем она вышла из-за фонаря и направилась к открытым воротам, и Неррон даже не спросил, что она, задери ее все черти в недрах земли, задумала.

Стражники были одеты как самураи: в шлемах с воинственными мордами, кожаных защитных нагрудниках и в рубахах и штанах с красно-черным узором. Ремесленники войны.

И все же.

Пройти мимо них для Лиски оказалось проще простого. Как только один из них на ломаном альбийском велел ей остановиться, она обернулась зверем:

– Кицунэ!

Лица стражников застыли от страха, как железные гримасы на их шлемах. Даже рабочие, побросав инструменты, в ужасе таращились с бамбуковых лесов.

Лиска миновала стражников раньше, чем они выхватили мечи из ножен. Все трое, когда прошел первый испуг, спотыкаясь, бросились за ней, и Неррон, прошмыгнув в ворота, впервые увидел всю роскошь главного здания. Это был громадный четырехэтажный дворец, каждый этаж был у́же предыдущего и венчался сильно изогнутой, как у пагоды, крышей, опирающейся на посеребренных драконов. Стражники, которых Неррон видел на крыше, неотрывно глядели только в сторону исчезнувшей Лиски, и никто не преградил дорогу Неррону. Тишина за стенами, несмотря на затеянную стройку, по-прежнему отдавала упадком, и гарнизон крепости, похоже, действительно был небольшим. Затаившись под отсеком строительных лесов, Неррон поискал взглядом Лиску, но она как сквозь землю провалилась, словно и правда была злым духом в лисьем обличье. Многие охотники за сокровищами утверждали, что Джекоб Бесшабашный так успешен только благодаря Лиске, и на долю секунды Неррон поймал себя на мысли, что не отказался бы от подобной тени, но не в ржаво-рыжей лисьей шкуре, а с переливающейся чешуей, как у ящериц, которых гоилы держат у себя вместо собак.