В этот момент я смотрела на деревья, растущие вдоль тротуара. Высокие, аккуратно подстриженные и сейчас сильно колышущиеся от дуновений ветра.

Но, услышав то, что у меня спрашивал Дилан, я медленно повернула голову и встретилась с альфой взглядами. В машине тоже не горел свет и глаза Брендона казались полностью черными. Такими страшными. Но почему они именно этим завораживали?

– Ты задал интересный вопрос.

Он полностью противоречил моему утверждению, что люди не меняются.

Я ведь уже не была той же, что и прежде. Или нет? Осталось ли во мне что-нибудь от забитой, одинокой омеги-подростка? Она полностью не исчезнет. Никогда. Та омега возникла в следствии нарушения психики, а такое починить нельзя. Но все же с годами она поменялась. Возраст вообще многое делает иным. В том числе и взгляды на жизнь.

– Ответишь на него? – спросил Брендон. Не отрывая от меня взгляда, он немного повернул голову к окну и выдохнул дым.

– Нет. Не хочу.

– Если сделаешь это, тебе придется признать, что люди меняются. Ты изменилась.

– Ладно. Возможно, – ответила, в этом плане сдаваясь Дилану. – Но не факт, что ты стал другим.

В машине повисла тишина. Дилан поднес сигарету к губам, а я смотрела в окно. В настолько позднее время даже фонари не горели и в полной темноте, хорошо знакомая улица казалась совершенно другой. Пустой. Но почему-то именно такой она мне даже больше нравилась. Я будто бы забывала про существование всего мира. Сосредотачивалась на своей главной проблеме. А это было непросто.

– Я долго думала над тем, как отношусь к тебе, – произнесла, разрывая тишину. Но на альфу я все так же не смотрела. – Изначально для меня все было однозначно. Я тебя ненавидела. Позже многое произошло. Даже больше, чем мне бы хотелось и просто ненавидеть тебя уже не получалось. А жаль.

– Что же ты теперь испытываешь ко мне?

Я ощутила взгляд Дилана. Слишком пристальный. Блуждающий по моей шее и волосам.

– Все слишком неоднозначно, чтобы я могла так просто ответить, – на моих губах сама по себе появилась улыбка. Но не веселая. Более ироничная. – Единственное, что я могу точно сказать – в последнее время я много думала про наше прошлое. И про детство и про подростковый возраст. В первую очередь я вообще пыталась понять, почему когда-то влюбилась в тебя. И наконец-то поняла. Хочешь узнать причину?

Брендон выкинул окурок в окно и начал закрывать его, но я тут же остановила альфу.

– Не нужно. Пусть будет свежий воздух.

– Не замерзнешь? – Дилан посмотрел на мои ладони, которые я прятала в карманах пальто. Грела их так.

– Нет. В машине тепло.

Что-то изменилось в черных зрачках Дилана, но он убрал ладонь от кнопки. Окно осталось приоткрыто.

Альфа произнес:

– Да, я хочу знать причину.

– Возможно ли такое, что ты сам догадываешься?

– Нет. Когда я пять лет назад зашел в твою спальню и увидел твои тетради, первой моей мыслью было то, что ты идиотка.

Я засмеялась. Впервые за время нашего разговора. Или, наверное, вообще первый раз с тех пор, как мы встретились вновь.

– Это ты верно подметил. Я тогда действительно была идиоткой. Но не скажу, что мои чувства возникли просто так, – я развела руками в стороны, после чего опять спрятала ладони в карманы. – Знаешь, мне ведь тогда действительно было очень тяжело. Нет желания это признавать, но все же мне хотелось быть частью стаи. Инстинкты, детская уязвимость и так далее. Вот только, в итоге твоя семья меня не только отвергла, но и часто втаптывала в грязь. Я лишилась друзей и в школе переживала не самый лучший период жизни. Иногда я вообще была на грани. И вот сейчас я скажу то, что больше никогда не повторю – в основном в те годы я держалась именно благодаря тебе.