О местной прислуге этого нельзя сказать.

Где моя служанка, Фрида?! Черт тебя дери, я тут что, от голода должна помереть?

Мужчины этого мира в домашние дела как правило не лезут, но все же, слуги подчиняются приказам своих господ. Экономка явно из тех, кому герцог доверяет вершить свою волю.

Поспешила я, когда думала о муже хорошо. Не обижает да, но разве пренебрегать человеком, за благополучие которого ты несешь ответственность – не низко?

С виду такой порядочный и правильный, но за закрытыми дверями…Пускай я та, кого он не любит, и кого он в качестве своей спутницы не выбирал, но то же и могу сказать и про себя. Супруг не предел моих мечтаний, увы и ах.

Как бы, Еве право выбора не предоставляли, и положение девушки в новом доме, в незнакомой среде, отличном от привычного климате и обстановке, да еще и без вещей, что хотя бы как-то могли ей психологически помочь обвыкнуть, гораздо уязвимее приведшего в свой собственный дом молодую жену мужчины.

Ну пойду я кричать и обвинять герцога, что с того? Он тут давно дал понять, что главный. Я так только выставлю себя перед ним такой, какой он меня уже считает. Недалекой и требовательной избалованной особой.

Умереть мне они дать не могут. Это и ежу понятно. Юг же не желает с Севером войны. Его светлость не идиот. Да и император с приближенными пока еще наблюдают.

Скандалы никому не нужны. А исходя из холодности приема в доме новой герцогини, мой супруг не против нарваться на них, еще и масла в огонь подольет, лишь бы неугодная жена сбежала обратно к отцу, и вся вина за разрушение семьи ляжет на плечи строптивой девицы и защищающий ее словно драгоценность Север. Потом император вмешается и да, брак расторгнут, но так, что жертвой в итоге окажется – пам-пам-пам – герцог Грейстон! Все преференции и отступные, все издержи, все убытки и неустойки будут оплачены из кармана папеньки маркиза.

Как же коварен и хитер мой супружник, только поглядите!

Я усмехаюсь.

Ну давайте, посмотрим, кто кого! Обнимаю руками живот, в котором еды с прошлого вечера не бывало и откидываюсь на спинку дивана, уставившись в потолок, как бы мимоходом, приглядевшись, отмечаю про себя, что неплохо бы его освежить белой краской.

Из баранов я была бы самым упрямым. Да. И самым вкусным. С картошкой и салатом, жирным и сочным мясистым…

Сглатываю слюни.

Когда на пороге наконец объявляется служанка – низенькая рыжая девчонка в конопушках – в своих мечтах я уже успела дойти до состоящего из смены трех блюд десерта.

3. 3

- В-ваше сиятельство, - неуверенно щебечет малышка тоненьким голосом, пугливо меряя меня взглядом кролика перед лицом коварного лиса из-под ресниц.

Сколько ей лет, боюсь спросить. За герцогом теперь еще и эксплуатация несовершеннолетних водится? Жаль, что память Евы подсказывает: в ее мире это не преступление.

- Ага, она самая, - выдыхаю я. Сил нет пустые беседы вести.

- Я сейчас принесу вам сменную одежду…

Видимо, после борьбы с пылью и грязью видок у меня так себе. Белое платье вряд ли отстирается. Ну, в топку его тогда, снова замуж я все равно не собираюсь, а иной причины хранить эту неудобную до ужаса тряпку нет. А то, как же, здесь и корсет со шнуровкой сзади, на спине, сколько ни билась в одиночку снять невозможно. Пыточное изделие, а не платье подвенечное. Надеюсь, мои внуки меня за это простят, в наследство им этот тихий кошмар не достанется.

- Нет. Сначала. Ужин, - поднимаю палец, отдавая отрывисто приказ, не просьбу. Первый в новом мире.

- Да, как скажете! Я сейчас, я б-быстро на кухню и обрат-тно тут же…

Предложение неоконченным повисает в воздухе, рыжеволосая горничная словно пугливый воробушек несется прочь, даже не прикрыв за собой дверь. Чего разнервничалась, есть я ее не собиралась…пока что до этой стадии мой голод не дошел.