Утренние упражнения состояли из множества замечательных техник и медитаций, которым мистер Би научился у Гурджиева, суфийских32 мастеров, буддийских монахов и других духовных учителей, с которыми он встречался в течение многих лет своих поисков. В дополнение к этому нас учили фокусироваться на дыхании и быть внимательными к своему телесному опыту в трех аспектах: физических ощущений, чувств и мышления.

За утренними упражнениями следовал завтрак, который всегда включал большую тарелку каши, а через час начинались другие занятия и повседневные дела. Они предполагали работу на кухне и приготовление пищи, работу на огороде и уход за животными, садоводство и уборку территории, плотницкие и строительные работы, а также обслуживание огромного шерборнского дома.

Занятия были посвящены истории и естественным наукам под углом зрения учения Гурджиева. В течение 10 месяцев мы освоили 39 невероятно сложных и напряженных «движений» в комплексе «священных танцев» Гурджиева. Он собирал их из традиций различных эзотерических школ во время путешествий по далеким и часто запретным местам. То, что сказал мистер Би, объясняя цель этих движений, произвело на меня глубокое впечатление, вот его слова: «Ваше тело имеет первостепенное значение, это связь между внутренним и внешним миром!»

Мистер Би сам распределял учеников по трем группам, их состав сохранялся на протяжении всего курса. Распорядок дня зависел от того, к какой из групп мы относимся, занятия и работа проходили под руководством выпускников предыдущих курсов или самого мистера Би. Всем ученикам предлагалось придерживаться поста по четвергам, когда можно было только пить воду. Это делало четверги более изматывающими, так как все повседневные дела должны были выполняться как в обычные дни, без дополнительного отдыха и послаблений. Во время третьей части курса пост был увеличен до 48 часов, но это предлагалось только тем, кто был выбран для участия в эзотерическом этапе.

Курс уже начался, а я так и не получил никаких известий из Непала. Через 6 недель после начала курса я получил короткое письмо от жены: «Дорогой Миша, мне очень жаль, что наш брак не сложился. Я остаюсь в Непале, и не буду участвовать в курсе».

Я почувствовал себя разорванным надвое и начал пить больше обычного. С одной стороны я мучительно тосковал по жене, а с другой стороны меня захватывал новый глубокий опыт, который я открывал для себя на курсе. «Что мне выбрать? Должен ли я немедленно вернуться в Непал и пытаться спасти наш брак или мне стоит направить всю энергию на этот новый мир, что открывается для меня?»

Я решил остаться и поехать в Непал после завершения курса! Проходили дни, недели, и я чувствовал, как во мне растет что-то новое. Вместе с этим возвращалась и та радостная уверенность в себе, которую я испытывал когда-то в детстве. И, несмотря на то, что вместе с соседями по комнате я по ночам употреблял изрядное количество ньюкасловского эля33, орехов и шоколада и просыпался на следующее утро с тяжелым похмельем, я ни разу не нарушил распорядка и никогда не пропускал утренние упражнения и другие занятия.

Я уверен, что данный в начале занятий обет и постоянное преодоление себя во время всего курса, были тем самым «сознательным трудом и намеренным страданием», которые, как подчеркивал Гурджиев, необходимы для трансформации к более высокому состоянию бытия. Эта борьба двух сил внутри: «нет, я не могу!» и «да, я смогу!» наиболее ярко проявлялась, когда дело доходило до освоения и оттачивания «гурджиевских движений», то и дело порождая некую третью силу, ранее мне не знакомую. Эти три фундаментальные силы Гурджиев называл «Святое утверждающее», «Святое отрицающее» и «Святое примиряющее».