Охота тоже задалась. Два троелапа решили, что я лёгкая добыча. Как же они ошибались! Мой смертельный танец со шпагой вокруг пальмы превратился в отточенное искусство. Первый хищник рухнул, даже не поняв, что произошло. Снаряд вошёл в затылок. А вот второй оказался везучим ублюдком. Ружьё предательски дёрнулось в момент выстрела, и гарпун ушёл в молоко. Пришлось попотеть, орудуя клинком. Похоже, система наказывала меня за жадность охоты.

Сейчас я размышлял о временных ограничениях на разведку. Интересно, сколько должно пройти часов или даже суток, прежде чем снова смогу отправиться исследовать дикие земли? В любом случае, сегодняшняя вылазка определённо стоила риска.

За пару скоротечных боёв повысил владение навыками стрельбы и холодного оружия на единичку, а мастерство шпаги – на пару. Почему-то специализированный навык на конкретное оружие рос быстрее, чем основной. Возможно, именно таким образом балансировалась узкая направленность.

Добыча с троелапов оказалась крайне скудной: три осколка бездны и бутылка рома. Алкоголь пригодится для обеззараживания ран. Хотя, надеюсь, обойдётся без них! Кстати, мои ссадины и шишки после эпичного залёта в обитель жабогрызов практически затянулись. Таково влияние высокого телосложения? Или дело в другом…

Входил в посёлок я с поднятыми руками, потому что одна обнажённая особа, завидев меня, панически завопила, бегая вокруг каменной печи и размахивая руками:

– А-а-а! К оружию! Там мёртвый пират!

Печь, верстак, две добротные лачуги? Когда они успели? А товарищи-то без дела не сидели!

– Спокойствие! Это я, Макс!

Большинство выживающих собралось на шум и одобрительно рассматривало мои обновки. Завидев Луи Дюваля, сразу обратился к нему:

– Нам нужен частокол. В лесу хватает кровожадных тварей!

– Увы, – раздосадовано покачал головой француз. – Все осколки бездны ушли на начальные постройки.

– Вот вам ещё пятьдесят два, – довольно провозгласил я и швырнул мошну со всем содержимым лидеру землян. – Хватит?

– Великолепно! Это то, что нам нужно! Однако для частокола явно недостаточно. Прикроем часть лагеря и облегчим работу часовых в ночное время суток. Так держать, Макс!

– Это ещё не всё. Пожалуй, сложу добычу в большой сундук.

Слитки, бутылка рома и пузырники отправились внутрь. Мачете тоже решил вернуть. Уверен, что кому-то пригодится больше, чем мне. Кабана уложил рядом с хранилищем.

Чувствовал себя сейчас как папа, вернувшийся с большим пакетом вкусняшек из супермаркета. Детишки моментально облепили сундук и радостно вскрикнули.

После того как я подал пример и осушил пузырник, десятки рук потянулись внутрь хранилища. Кабана так и вовсе чуть на части не разорвали. Пришлось Эстебану рявкнуть как следует и отогнать толпу.

– Братан! Можно мне рому, а? Глоток хотя бы, – обратился арестант к Давиду.

– Даже не надейся! – отрезал израильтянин, разрубив ладонью воздух. – Пьяный охранник – это к беде!

– Да что ты паришь, кум? – буркнул зэк. – Всё одно на шконку завалишься рано или поздно!

В разговор вступила миловидная итальянка, решившая разрядить обстановку.

– А давайте я на вертеле кабанчика зажарю? Через час будет готово. Не злитесь, пожалуйста. Понимаю, проголодались.

Говоря всё это, Фелиция бросила мне томный взгляд. А я-то думал, показалось или нет? Что между нами пробежала искра ещё тогда, на пляже, когда мы были голые и смешные. В отличие от многих здесь присутствующих, я свои предметы гордости не скрывал, чем и вызвал некий интерес у прекрасной половины.

Когда она рассказывала о себе, о том, что работала в пиццерии шеф-поваром, я с трудом сдерживал обильную слюну. И вовсе не по причине мечтаний о итальянских лепёшках, поджаренных в печи со вкусной начинкой. Фелиция игриво покачивала филейными частями тела. Тоже не особо-то стеснясь.