– Да, я тоже была удивлена, когда над самым своим ухом услышала крик, а обернувшись, никого не заметила, – неуверенно поддержала разговор Бэт.

– Я отступил назад и оказался за той старой сосной, как тогда, при нашей второй встрече, – сказал Уильям.

– Тогда я думал, что ты можешь только слышать меня, и все равно не был уверен в этом. Мне нужно было убедиться. И я последовал за тобой. Я узнал, где ты живешь, где работаешь, – виня себя за бестактность, продолжил Уильям. – После того как ты пришла сюда во второй раз после нашей первой встречи, если ее можно так назвать, я не только убедился в том, что ты слышишь меня, но и узнал, что ты меня видишь. Я не хотел тебя пугать, но так получилось, что пятясь назад, я переступил дерево.

– Подожди, так ты что, все это время следил за мной?! – ошарашенно проговорила Бэт, вспоминая то постоянное чувство озноба, которое сопровождало ее некоторое время назад и которое она чувствовала сейчас, находясь рядом со своим новым знакомым.

– Да, но я не заходил в твой дом и почти всегда был на расстоянии, – поспешил успокоить девушку Уильям.

– Ты умер? – резко перевела разговор на другую тему Элизабет.

– Да, – грустно ответил тот.

– Как это произошло? – осторожно спросила Бэт, смягчив голос.

– Я не помню всего, – задумался мужчина. – Помню лишь искривленные злобой и алчностью лица людей, которые держат меня за шею и погружают в воду. Их было несколько, поэтому я не смог справиться. Они что-то хотели от меня. Что-то получить. Но я не мог им дать этого. Если бы я мог – то отдал бы им и выбрал бы жизнь! – закрыв лицо руками, Уильям застонал от бессилия и безысходности, которые мучили его.

– Прости, мне очень жаль, – сжалилась Элизабет. – Если не хочешь, можешь не продолжать, я не хотела ранить тебя.

– Нет, нет, я хочу рассказать! Ты же первый и единственный человек, которому я могу это рассказать. – Они погружали меня в воду, затем вытаскивали. Затем опять погружали и вытаскивали снова, – продолжил Уильям, – я не мог говорить, дышать и сопротивляться. А они все требовали и требовали, чтобы я им отдал то, что они хотят. У меня уже совсем не оставалось воздуха и сил, когда они опять погрузили меня в воду. Последнее, что я помню, это яркая вспышка и ослепительный зеленый свет!

– Зеленый? – задумчиво перебила Бэт. – Должен быть белый!

– Что? – переспросил Уильям.

– Ну, свет в конце тоннеля должен быть белым, а не зеленым.

Не понимая, о каком тоннеле говорит Бэт, Уильям продолжил:

– Свет был ослепительно ярким. Причем такого изумрудного, чистейшего зеленого света я никогда не видел раньше… А потом была темнота, мне казалось, что я падаю в бездну. Очнулся я уже здесь. В этом самом парке. Сначала я решил, что каким-то чудом спасся. Что моих мучителей заметили другие люди и позвали на помощь. Или что они подумали, что я мертв, и отвязались от меня. Но я действительно был мертв. Я понял это, когда увидел траву на земле, просвечивающую через мои руки. Я побежал к воде, чтобы взглянуть на себя, и в отражении увидел, что я полностью прозрачен. Единственное, что у меня было, – это эти часы, – он достал из кармана круглые часы с длинной цепочкой, на которых были выгравированы какие-то странные символы и надпись Уильям Марлоу.

– Из-за этой надписи я и решил, что меня так зовут – Уильям Марлоу.

– Ну что же. Будем знакомы, Уильям Марлоу, – улыбнулась Бэт и протянула ему ладонь для рукопожатия, видимо, еще не до конца веря, что перед ней стоит призрак.

Уильям грустно улыбнулся в ответ на жест девушки, но все же провел своей рукой по ее ладони. Рука Уильяма пересекла плоть Элизабет и оставила на ней следы в виде мелких капелек росы на запястье.