– У меня напарник умирает, надо срочно в больницу.

Лейтенант стал серьёзным, махнул кому-то, и к нему подбежал сержант. Он повернулся ко мне:

– Показывай.

Мы быстрым шагом направились к грузовику. Он увидел разбитую и продырявленную кабину грузовика и спросил:

– Как вы вообще сюда доехали?

Я не обратил на его слова внимания и открыл водительскую дверь. Митрич на это никак не отреагировал. Лейтенант мотнул головой, приказывая сержанту осмотреть водителя. Тот кивнул в ответ и полез в кабину. Прослушал пульс, засёк время, осмотрел рану и спустился:

– Товарищ лейтенант, водитель тяжело ранен, находится без сознания. Большая потеря крови, если не доставить срочно к медикам, смерть неминуема.

– Значит так, сержант, бегом за транспортом и возьми с собой рядового Сурко, пусть выпишет временные пропуска на него и его напарника. А пока будете доставлять раненого, пусть рядовой Сурко составит протокол о происшествии и краткую историю случившегося со слов… – он повернулся ко мне, я понял, что он хочет узнать имя, и я представился: – Вячеслава Ветрова, а проезд я сейчас освобожу. Исполнять!

– Есть! – козырнул сержант и убежал назад.

– Как там обстановка-то в городе? – спросил меня лейтенант.

– Плохо, – ответил я. – Народ обезумел. Кто не успел или боится бежать, прячется в квартирах. Те, кто подумал, что теперь сам себе власть и сила, начали захватывать территории, не считаясь ни с кем и ни с чем. Начались погромы и грабежи всего подряд, без разбора. А ошалевшая вчерашняя шпана взялась за оружие и начала отстрел не согласных с их новыми правилами. Полиция без помощи с таким не справится.

– Невесёлые ты картины рисуешь, Вячеслав Ветров, ох невесёлые.

Он развернулся и быстрым шагом пошёл к оцеплению. Дорогу освободили, и к нам подъехал специальный электрокар малой вместимости для быстрой транспортировки. Мы с сержантом вытащили Митрича из кабины и уложили в электрокар. Затем сели в него сами и поехали в сторону мобильного госпиталя. Кажется, наконец-то всё закончилось. Можно выдохнуть.

«Держись, напарник, у нас получилось», – мысленно произнёс я и приготовился к долгому пересказу событий прошедшего дня сержанту.

Как только мы добрались до госпиталя, Митрича тут же увезли в операционную. Я не находил себе места и никак не мог успокоиться. Вроде ведь всё, успели, получалось. Но нет, всё мне казалось, что что-то не так. Я ходил туда-сюда рядом с операционным боксом и ждал новостей. Потом меня поймала медсестричка и отвела на осмотр. Оказалось, что у меня выбито плечо. Я так был занят собственными переживаниями и мыслями, что даже не обратил внимания, как мне вправили плечо на место и приложили лёд. Через пять минут я вышел такой же задумчивый, но с вправленным плечом и бандажом, поддерживающим мою руку. Но я этого не заметил и всё так же по привычке другой рукой поддерживал ушибленную. Очнулся я опять возле операционной.

Через час ко мне вышел врач и пригласил к себе в бокс.

– Операция прошла успешно. Ранение не серьёзное, но он потерял много крови, поэтому всё могло обернуться очень плачевно. А сейчас пулю достали, переливание сделали, так что всё будет в порядке. О многочисленных ушибах я и не говорю. Отлежится пару дней, а дальше посмотрим по состоянию, но я думаю, что всё будет в порядке, он очень крепкий для своего возраста. Не переживайте так, вы, можно сказать, его спасли, когда вывезли из города и привезли сюда.

– Да в том-то и дело, док, – я тяжело вздохнул, – что не я его спас, а он меня, причём, получается, дважды. Сначала в городе от сорвавшейся с катушек шпаны, потом на дороге.