– Ясно. Вовремя ты подоспел. Спасибо большое, Митрич, – я протянул руку для пожатия.

Степан посмотрел на меня, улыбнулся, пожал руку:

– Не за что, Слава, мы ж напарники.

Мы проехали в молчании минут пять. На улицах чаще стали появляться спешащие электрокары. Наверное, после моего сообщения стараются быстрее уехать за зону оцифровки. Видели несколько аварий и брошенный транспорт. Где-то что-то дымится. Удручающая картина. И мы ей способствовали. Людей совсем немного, они пытаются быстрее пересечь открытые пространства. Надеюсь, большинство успело выбраться.

– Что-то мы с тобой, Митрич, сегодня ничего не успеваем, и наши планы категорически не хотят воплощаться в жизнь, как мы их с тобой задумали. Всё понеслось в очень быстром темпе, и мы не поспеваем за ритмом, вот даже поесть не получается.

– А что, это тоже нужное дело. Передохнуть пять минут, как говорится, перекурить маленько, да дыхание перевести не помешает. Кстати, я-то с утра пару бутербродов сделал, как знал, что пригодятся. Да термосок чая с шиповником ароматным заправил. Сейчас поищем место поспокойней и передохнем.

Я улыбнулся и подумал: «Ну вот, немного обстановку разрядил. Митрич тоже вернулся на рельсы позитива. Так что жить можно. Сейчас ещё эту Леру отвлечём разговором на пустяковые темы, глядишь – и она взбодрится, а то на ней совсем лица нет».

Но не успел я и рта раскрыть, как по лицу девушки прошла гримаса боли, и она с испугом произнесла:

– Простите, кажется, началось.

Митрич вмиг стал серьёзным, а я спросил, боясь оказаться правым в своих догадках:

– Что началось?

– Кажется, схватки, – извиняющимся тоном произнесла Лера.

Я откинулся на сиденье, мотнул головой в знак несогласия с реальностью происходящего. Потом улыбнулся, но улыбка была, скорей, истерического характера, чем одобряющей, и произнёс:

– Покой нам только снится, да, Митрич? И, по-моему, пора прекращать говорить про отдых.

Но напарник не обратил на мои слова никакого внимания, а переключился на девушку:

– Срок какой?

– Семь месяцев.

– По животу сегодня били?

– Нет.

– До этого проблемы какие-нибудь с беременностью были?

– Нет.

– Периодичность схваток какая?

– Я не знаю, – и девушка стала ещё больше пугаться от такого напора Степана, в её глазах появились слёзы.

– Успокойся, Лерочка, – мягко, по-отечески произнёс Митрич. – Я просто задаю уточняющие вопросы, от которых будет зависеть наша скорость и мягкость путешествия. А насчёт периодичности ты, Лерочка, успокойся и постарайся посчитать. Вон у Славки часы возьми и попробуй фиксировать время после каждой схватки.

Я удивлённо посмотрел на напарника, он поймал мой взгляд, махнул рукой и сказал:

– Был опыт, – и прибавил газу.

Минут через семь мы перестали плутать по улицам и выехали на дорогу, ведущую из города. Ещё десять минут – и мы выйдем из зоны оцифровки. Теперь я уже гораздо ближе видел переливающийся купол этой зоны, и он чётко опускался в землю.

– Ну что ж, поглядим, какие у тебя свойства, – сказал я сам себе.

Впереди ехали ещё три машины с довольно приличной скоростью. Одна из них была явно бензиновым раритетом – дорогущее удовольствие по нынешним временам. Легковой транспорт самым первым, в принудительном порядке переводили на экологические рельсы. Мало того что нужно просто огромное количество лицензий на обладание таким однозначно губящим природу транспортом, так и бензин уже практически не достать, его перестали производить лет пять назад. Сейчас его остались совсем крохи, и те на вес золота. Видимо, кто-то, спасая жизнь, использовал свою кубышку на чёрный день.

Мы пристроились за ними, но сразу стали отставать – у нас всё-таки грузовик, хоть и пустой. Но буквально через несколько минут мы стали быстро сближаться с нашими попутчиками, которые почему-то стали останавливаться. Причину остановки можно было разглядеть метров примерно через пятьсот: дорога была блокирована двумя легковыми электрокарами, около которых стояли люди. Мы остановились рядом с маленькой колонной из трёх машин и вышли из кабины «мамонта», оставив Леру, увлечённо смотрящую на мои наручные часы. «Нормально, значит, отвлеклась», – подумал я.