А сейчас, рассматривая, как чуть подрагивают губки Ульяны, он еще раз улыбнулся, понимая, что ему приятно на нее смотреть.

Да, она не похожа на Ларису. Та была дикой, яркой, необузданной, взбалмошной, сумасшедшей, ей всегда хотелось экстрима, а Ульяна — тихая, скромная, рассудительная, но такая… родная. Да, уже родная, именно это он почувствовал к ней.

Тимофей притянул девушку к себе, закрыл глаза от удовольствия и вскоре заснул.

Утром, взявшись за руки, они спустились в гостиную.

10. Иногда наши лучшие решения лишены всякого смысла

— Я беременна! — заявила Настя тихим голосом и присела на кровать.

Она только зашла с улицы, от нее пахло морозом и свежестью, как от пододеяльников, которые сушились на балконе у хорошей хозяйки. Радости на лице у девушки не было, но и уныния тоже.

— Ты рада этому или нет? — спросила Ульяна.

Настя стянула шарф и расстегнула шубку:

— Я не против ребенка, но как на это посмотрит Мирон, не знаю.

— Вы уже больше двух лет вместе, и я не думаю, что у него на тебя нет планов. Скорее всего, все должно быть хорошо.

— Просто рано ему жениться. Вдруг родители не позволят?

— Никто не знает ответ на этот вопрос. Когда собираешься сказать ему?

— Сегодня так и не решилась.

Последний месяц Настя жила в новой квартире Мирона, которую подарил ему отец. Жилплощадь была просторной и, конечно же, в центре города, неподалеку от квартиры родителей. Пару дней назад на лекции по математике Настя пожаловалась подруге, что у нее задержка три дня, и очень рассчитывала, что это просто задержка.

Но вот сейчас пришла к подруге с новостью.

— А ты точно уверена про беременность? — спросила ее Ульяна.

Настя достала из сумочки пять тестов на беременность. Все они были с двумя полосками.

— Понятно, — кивнула Ульяна, — ты сегодня тут ночевать будешь?

— Да, Мирон пошел на семейный ужин с родителями. А у тебя были планы на вечер? Тим придет?

— Нет, у него работа с отцом намечалась, да к тому же Карина тут, не уехала на выходные к себе в Тверь.

— Ладно, тогда пересплю тут, а завтра после занятий все расскажу Миру.

Мирон не хотел принимать новость. Никогда не позволяя себе кричать на Настяю, узнав о беременности, он орал как ненормальный:

— Ты с ума сошла? Нам еще двадцати нет, мы сами как дети, какой ребенок?

— Ты так возмущаешься, как будто не ты его сделал! — разрыдалась Настя.

Она так была зла на парня, что даже бросилась на него с кулаками. Он крепко держал ее за руки, чтобы она не била его, но продолжать орать:

— Я всегда пользовался презервативами, а если ты решила обмануть меня и специально его проткнула, чтобы забеременеть, то у тебя ничего не получится.

— Что? — Настя смотрела на него во все глаза и не могла поверить, что он ее обвиняет в таком ужасном подозрении.

— Я все сказал тебе. Если действительно беременна, то я заплачу за аборт. Если ты пошутила, чтобы женить на себе, то у тебя ничего не получится. Я не собираюсь жениться ближайшие лет десять. И никто и ничто меня не заставит сделать это. Поняла?

— Поняла, — тихо ответила Настя, развернулась и поплелась в общежитие.

Как ее ни успокаивала Ульяна, но Настя, не останавливаясь, рыдала, уткнувшись в подушку. Мирон больше не приходил, но чемодан с вещами Насти оставил у коменданта общежития.

— Ну все, хватит, решим мы, что делать, перестань, пожалуйста.

Настя мотала головой и бурчала:

— Ничего мы не решим. Моя жизнь кончена, все!

— Глупости какие, тебе всего двадцать, вся жизнь впереди.

Настя поднялась на локте и спросила:

— Как ты думаешь, как на это отреагируют родители?

Ульяне и думать не надо было, она знала, что строгая мать Насти и чопорный отец никогда не допустят этого. Мать Насти, Анна Гавриловна, почти всегда, когда Ульяна приходила в гости, рассказывала о чести и порядочности. Девочки знали, что Анна Гавриловна повстречала будущего отца Насти, когда ей было уже за тридцать: