– Она рассеивалась, а не поглощалась.

Тут в наш полумысленный-полупотусторонний диалог вмешался третий голос. Совсем детский.

– Господин, госпожа… прошу, только не ешьте меня.

– Успокойся, малявка. Тебе повезло, что я этого не могу. – Опередила меня обитательница кольца, ответив первой.

Похоже, с нами заговорила чёрная дыра, в которую мы влетели. Значит, сознание может появляться и естественным путём, или мы своим присутствием здесь повлияли на неё. А Гаргантюа просто старая, вот и поумнела. Больше не обращая внимания на нового собеседника, «моя» продолжила.

– Чёртовы создатели артефакта отрезали мне возможность питаться энергией внешних источников. Я иногда пожираю то, что ты закидываешь себе в рот, но эти крупицы ничтожны. А внутри кольца нет ничего съестного, кроме меня. Теперь только и делаю, что испаряюсь.

– И сколько лет ты потеряла за всё время заточения?

– Двести тысяч по твоим меркам.

«Нехило», – подумал я. Но нас, русских, не проведёшь.

– Двести тысяч из скольки?

– Если тебе так любопытно, то у меня в запасе осталось всего лишь десять в сто тридцатой степени земных лет.

– А?

Когда-то давно, ещё в детстве, я слышал о числах, называющихся гуголом и асанкхеей. «Асанкхея» звучало так красиво, что я запомнил не только название, но и степень: десять в сто сороковой степени. То есть чёрная дыра, нет, сверхмассивная чёрная дыра, заточённая в кольце… Она…

– Хах…

Срок, который я не в силах осознать.

– Ах-хах…

Бесконечность это мягко сказано. Наверное, даже Вселенные столько не существуют.

– А-ха-ха-хах! «Всего лишь»? ВСЕГО ЛИШЬ?! А-ха-ха-ха-ха-ха! Кха!

От смеха я аж закашлялся. Если подумать, то мне можно куролесить на всю катушку целыми тысячелетиями, и это не отнимет даже сотой части массы чёрной дыры. Однако эта зараза уловила мою мысль и тут же возмутилась:

– В твоей памяти есть хорошее выражение про губозакаточную машину. Вот она тебе и нужна. После первого идиота я подбирала самого пассивного носителя и надеюсь, что ты оправдаешь это звание. Повторюсь, переносить даже копию одного тебя в подпространстве за тысячи световых лет очень накладно.

– Ну как скажешь.

Её последние слова про «пассивного носителя» прозвучали обидно, задев за живое, но от всего услышанного во мне не осталось сил спорить. Это было слишком смешно и одновременно грандиозно.

Я даже почувствовал себя как те самые слушатели из анекдота Задорнова, когда по телевизору объявляют, что конец света случится через пять миллионов лет, и они начинают бояться. Мол, как же так, мы скоро умрём! Хех… Хе-хе-хе…

Меня опять пробило на дикий смех, и вот так, хохоча как ненормальный, я пропустил момент выхода корабля из «слабой» чёрной дыры. Даже не успел толком попрощаться с гостеприимной малюткой. Вежливая, не то что Гаргантюа. «Моей» бы тоже поучиться манерам.

На этом наш импровизированный сеанс общения завершился. Кольцо резко «онемело».

Что ж, я пока узнал всё, что хотел. Если вдруг снова захочу посоветоваться с вынужденной напарницей (или напарником), то залечу ещё в какую-нибудь подходящую чёрную дыру по дороге. Не впервой. Главное, чтоб с концами не засосало. Сейчас неохота проверять, куда ведёт та или иная сингулярность.

Обзорные экраны показывали привычную россыпь белых точек на чёрном фоне.

– ЭфЭр, ты узнаёшь рисунок звёзд? Мы всё ещё во «второй» Вселенной?

– Да, сэр, – сказала она, отвиснув от переваривания полученной инфы. – К счастью, мне не придётся начинать составлять карту с нуля.

Дредноут медленно поворачивался к чёрной дыре – это был мой приказ. Перед нашим отбытием я хотел взглянуть на неё ещё раз.