Впрочем, какая нахрен разница? Узнает Марина, и что дальше? Возненавидит меня ещё больше? Так больше уже некуда. Хотя отчего-то мне кажется — плевать ей. Не те она чувства ко мне испытывает, чтобы ревновать.

— Не боюсь.

Пацан вскинул голову.

— Почему? Тебе всё равно? Тогда зачем тебе моя мать?

Как же достали меня уже этим вопросом дурацким. Я сам, бля, ответ на него не знаю! Не могу её оставить. Думал уже, и не раз. Но оставить не могу. Любую могу иметь, а хочу только её. Иногда мне кажется, что я сломаю её, но не остановлюсь. А может остановлюсь, когда сломаю.

— Поехали домой, Сань. Ко мне. Потом я привезу твою мать и Ксюшу. Поужинаем вместе. А ты реши пока, хочешь ли ей рассказывать.

Ехали в угнетающей тишине. Парню есть о чём подумать. Мне, в принципе, тоже. Правда, вряд ли хоть один из нас додумается до чего-нибудь путного.

— Знаешь, я тоже испытал на своей шкуре это всё… Предательство, имею ввиду. Правда, значительно позже, чем ты.

— И как? — издевательски хмыкнул парень, глядя в окно.

— Хреново.

— Надо же…

— Не ёрничай. Я знаю, каково это. И понимаю тебя отлично. Но это пройдёт. Всегда проходит. Просто не суйся к ней. Забудь.

Про себя подумал, что надо бы навестить суку в последний раз. Ночью. И прикопать где-нибудь за городом. Пока завтра ещё чего не придумала.

— А ты как забыл?

— Очень просто. Поймал тварь и казнил.

— Казнил? — не ожидавший такого ответа Сашка весь подобрался. — Как это?

— Свернул суке шею, — повернулся к нему и не смог не заметить, как побелел парень. — А потом забыл. Уже на следующий день. Но тебе этот вариант не подходит. Так что, просто забудь. Завтра вечером отвезу тебя в одно место, где очень хорошо стирают память.

*****

Сашка никогда не мог даже подумать, что его идеал — такая, как все… Обычная.
Или шлюха, как выразился Руслан, во что верить панически боялся. Но увиденное лишь подтвердило эти слова.

Нет, разумеется, Лена не перестала ему нравиться. Даже хуже… Он захотел её. Осмелился. Если раньше запрещал себе об этом даже думать, то теперь полная грудь и красивые длинные ноги, которые так плохо скрывало полотенце — то и дело всплывали в подсознании яркими картинками.

А ещё, он злился. Сильно. Стоило представить только, как Руслан — здоровенный мужик трогает её… У Саши срывало тормоза. Хотелось вернуться к Лене и сделать то, после чего она поймёт — кто должен быть её мужчиной. Впервые он позволил себе об этом думать и это сводило с ума.

Ненавидел Руслана за то, что трахал его идеал. Ненавидел Лену за то, что так и не перестала мерещиться на каждом шагу. Ненавидел даже себя за то, что слабак.

И самое страшное…

Он не знал, что делать с увиденным. Рассказать маме? Сделать ей больно?
 Но зачем? Зачем портить ей жизнь этой грёбаной правдой? Кому станет легче от этой правды?

Но, с другой стороны, как он может сделать вид, что ничего не произошло? Как смотреть в глаза матери и лгать?

Взглянул на Руслана, что спокойно вёл машину, ловко управляя одной рукой. Он не боялся, что Сашка раскроет его тайну — факт. Ему от этого ни холодно, ни жарко. Соответственно, он уверен, что мать его простит. Возможно, так оно и будет.

И завидовал Дигоеву. Этот осетин нравился ему своей силой, умением прогибать мир под себя. И Сашка многое отдал бы, чтобы стать таким же.

Сильным, могущественным, любимцем женщин и победителем всегда и во всём.

Но присутствовал теперь и страх. Не за себя, нет. За мать. Ведь если Руслан убил ту, что предала его… То откуда уверенность, что он не навредит матери? Ещё одна причина, чтобы заткнуться и никогда не посвящать маму в страшную тайну.