– Я вижу, ты хочешь меня сегодня уморить.

– Какой ты нервный, право. Тебя надо лечить электричеством, как советовал товарищ Бендер. А между тем наш герой, исполнив священный долг перед литературой, решает немного отдохнуть…

– Отдохнуть?! От чего? От жратвы, что ли?

– И поскольку сегодня жарковато, принимается решение прогуляться на пруд. Окунувшись в его прохладу, писатель с энергичным фырканьем проплывает к дальнему, заросшему кувшинками берегу, а потом переворачивается на спину и, слегка пошевеливая конечностями, погружается взором в бездонную синь, в которой замерли ватные подушки облаков. Благодать! После купания взбодренный прозаик возвращается домой и немедленно устремляется к столу…

– Как, опять?!

– К рабочему столу! Потому что у творческого работника, в отличие от тебя, бездельника, ненормированный рабочий день. Ему не до праздности. Ибо праздность, как говаривал Толстой, источник всех пороков. Это время обычно посвящается корректуре. Наконец он с удовлетворением встает из-за стола. Да, день прошел не зря. На ужин жена, не мудрствуя лукаво, пожарила курочку с гречневой кашей и грибной подливкой. После этого собрались у соседа за преферансом, но, по причине жаркой погоды, без излишеств, а лишь с охлажденным мускатом. Таким был один день Владимира Алексеевича, простого советского писателя.

– Если ты хотел вызвать пролетарскую ненависть к творческой интеллигенции, тебе это удалось.

– И зря. У писателей тоже есть свои заботы. Которые вынуждают их расставаться с музами и выезжать в суетную и душную Москву, для обустройства литературных дел. Правда, эти хлопоты скрашиваются вечерами в ресторане Дома литераторов и дружескими застольями. Вот так, в напряженном творческом труде незаметно пролетает наше короткое лето, и наступает самая плодотворная пора мастера слова – болдинская осень. Прохладное дыхание сентября золотит пряди родных березок и бодрит чуткую душу литератора. Захватив прощальную нежность бабьего лета, писатель возвращается в деловую сумятицу столицы. Приближаются сырые, зябкие дни, но нашему герою они не страшны. Еще летом предусмотрительно организована творческая командировка в братскую Болгарию. Месяц, проведенный в бархатном климате юга, у ласкового моря, заполнен встречами с читателями, вечеринками с коллегами по перу, экскурсиями на винзаводы и в заповедные глубинки, где только и можно припасть к истокам национальной культуры и кухни. На родину писатель возвращается с немалым багажом впечатлений, а также вина, фруктов, меда и прочих даров южной природы…

– Это невыносимо! Я тебя сейчас задушу!

– Ничем не могу помочь. Правда жизни превыше всего. Остаток осени писатель проводит, как и его великие предшественники, в театральных премьерах, балах, званых вечерах, за картежным и бильярдным столом, а то и в простых задушевных пьянках. А между тем на смену поздней осени приходит здоровая, бодрящая русская зима. Пора выехать в загородный дом, омыться душой в чистоте родной природы, задохнуться от ее морозной свежести и бескрайних снежных просторов. А вечерком растопить баньку, отогреться в ее ласковом тепле и вернуться по скрипящему снегу под пологом звездной ночи в уже прогревшийся дом. Неспешно поужинать под рябиновую настойку, соленые грибочки и душистый шашлычок, а потом присесть у доброго старого камина с рюмкой ароматного глинтвейна в натруженной руке… А ты имей выдержку! И нечего тут стонать и сучить ножонками. Наберись сил дослушать эту правдивую повесть до конца. Потому что долгая зима, завалы снега на улицах Москвы и унылая серость марта надоедают творческой натуре нашего героя, и он без раздумий принимает приглашение посетить столицу солнечной Грузии. Чтобы ощутить тепло первых апрельских лучей, вдохнуть аромат расцветающих садов, окунуться в атмосферу знаменитых грузинских застолий. А потом, вдоволь насладившись кавказским гостеприимством, наш герой возвращается в родные пенаты, отягощенный мешками орехов, сухофруктов и ящиками с пьянящими дарами виноградной лозы…