С чего же это все-таки началось? А началось с того, что отец сам натолкнул нас на то, чтобы мы стали изучать его судьбу. Натолкнул своими рассказами о том, что он знал о расстреле царской семьи. Особое значение для семьи имел тот факт, что один мальчик остался жив после расстрела царской семьи в Екатеринбурге, а в 1983 году мы получили от отца полную и подробнейшую информацию о том, что этим мальчиком, то есть цесаревичем, был он сам. Эта информация соотносилась и с фактами, изложенными членами государственной комиссии в средствах массовой информации. Позже семья решилась на более активные действия. В рамках уголовного дела, проводившегося по факту убийства без суда и следствия семьи Николая II, было сказано о том, что тела двух детей Императора – цесаревича Алексея и его сестры Марии – не обнаружены. Мы познакомились с тем, как вел расследование следователь Николай Алексеевич Соколов. Изучили материалы книги. Познакомились с показаниями Владимира Николаевича Деревенко, врача наследника. Ознакомились с материалами допросов штабс-капитана Симонова, в последующем члена Колчаковской контрразведки, а также следователей И. А. Сергеева, В. Ф. Кирсты, А. Наметкина. Прочли рапорт прокурора Казанской судебной палаты Миролюбова министру юстиции Стрынкевичу о ходе предварительного следствия по делу об убийстве Николая II и его семьи от 12 декабря 1918 года. От судебного следователя Томашевского выяснилось, что многие из вышеперечисленных лиц имели мнение, что не все погибли в результате расстрела в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Особо следует выделить мнение штабс-капитана Симонова. Дело в том, что штабс-капитан Симонов до занятия города Екатеринбурга белочехами служил в штабе 3-й армии Берзина, о чем пишет в своей книге генерал М. К. Дитерихс, что переправлял офицера в армию Колчака. После взятия города он служил у адмирала Колчака начальником отдела разведки и контрразведки. Он лично доложил адмиралу Колчаку о том, что, по имеющимся у него данным, дети царя были спасены. Однако далее генерал Дитерихс эту тему не развил, имеются в виду данные, которые изложил штабс-капитан Симонов.

К этому надо добавить, что из всего объема материалов, опубликованных на тему исследований гибели царской семьи, обращает на себя внимание тот факт, что нигде не прослеживается жизнь и судьба стрелков внешней охраны Ипатьевского дома. Мы можем получить из различных источников данные только о команде расстрелыциков, причем подробно.

А те люди, солдаты, из числа местных жителей, стрелки внешней охраны, кто они были? Какие родственники у них были, где жили, чем занимались и какими связями обладали? К тому времени положение было шаткое, советская власть еще не установилась на Урале. Люди жили, руководствуясь прежним миропониманием. Как быть, когда завтра, возможно, власть переменится? Что их ждет, если придут белые? В эти дни, общаясь с семьей царя, они могли получить иное представление об этих людях, а тут прямой контакт, то есть люди переосмысливали свое положение. Сколько времени они должны были охранять Ипатьевский дом, они не знали, что ждет их дальше, они подвергали себя риску. Их могли найти и потом, белые и сторонники царя, и спросить с них за их службу советской власти.

Надо отметить, что исследователи не изучали судьбы тех детей Николая II, которые были подвергнуты расстрелу, но не убиты, а тем более не рассматривался вопрос о том, кто мог их спасти, если допустить, что они остались живы, т. е. это Цесаревич Алексей и Великая княжна Мария. Из рассказов отца мы, дети его, знали, что спасителями были братья Стрекотины, Александр и Андрей, и Филатовы Александр и Андрей из первой роты 1-го Крестьянского полка, который находился в Екатеринбурге. Помогал также Василий Никанорович Филатов, родной брат Афанасия Никаноровича Филатова, который приходится отцом Ксенофонту Афанасьевичу Филатову. Василий Никанорович проживал в Екатеринбурге до 1921 г., а когда закончил службу в армии, вернулся к себе в Шадринск.