Но двойник так и не добавил ничего в порцию Итэра. Сделав из рагу кашу, он подошел к креслу и опустился на колени. Посмотрел на путешественника снизу вверх. Словно верующий пришел воздать почести своему божеству.

– Нужно немного поесть, – прошептал он и, зачерпнув немного еды ложкой, поднес к чужому рту.

Альбедо не раз видел, как кормят бессознательных пациентов. Но почему-то именно сейчас ему становилось не по себе от этого вида. Итэр реагировал и инстинктивно приоткрывал рот, а потом сглатывал еду, почти не пережевывая. Но часто получалось так, что она не попадала внутрь и пачкала губы, подбородок, щеки. Дориан тщательно убирал все белым платком и продолжал терпеливо кормить.

Алхимика затошнило от внезапной реализации. Психика двойника окончательно дала сбой, и он зацепился за первое попавшееся существо, завел себе этакого питомца, чтобы заглушить вечное чувство ненужности. Искусственно поддерживал это бессознательное состояние, чтобы жертва нуждалась в его постоянной заботе. А он ощущал свою власть над чужой жизнью.

Хотя Альбедо не мог ему не сочувствовать тем снисходительным сочувствием, которое появляется у богатого к бедному. Просто таким образом распорядилась судьба. Дориан всегда боялся одиночества. Он тяжело переживал отчужденность создательницы и пытался делать все возможное, чтобы занять место более успешного образца. Но у него не получалось. Нелюбовь матери он теперь пытался закрыть по-другому – через привязанность и нужность другому существу.

Итэр, по глупому стечению обстоятельств, был идеальной жертвой – все считали, что он уже покинул Тейват и не вернется, по крайней мере, ближайшее время. Или не вернется вообще. Никто не станет его искать.

Вот только до сих пор оставался непонятным вопрос – почему Дориан вдруг решил открыться Альбедо?

Двойник отставил пустую тарелку и приготовил чистый комплект одежды – голубую пижаму с футболкой и шортами, отличавшуюся от предыдущей лишь цветом. Он распахнул огромное полотенце, но Альбедо не отвернулся – за спиной Дориана он и так почти ничего не видел, кроме белеющих в тени ног и рук. Итэра одевали как любимую куклу – выученными движениями, в сотый раз любуясь красивыми изгибами, осторожно меняя положение. Алхимик видел, как двойник невзначай провел рукой по бедру и по груди, прежде чем натянуть нижнее белье.

Тяжело сглотнул.

– Хочешь его одеть?

Вопрос прозвучал внезапно. Альбедо не видел выражение лица, с которым Дориан это предложил. Он не знал, что ответить. Что делать. Потому что – да, хотел. Очень сильно этого хотел. Все это время наблюдал и желал только одного – оказаться на месте Дориана. Самому искупать Итэра, самому накормить, вытереть, высушить. Одеть. Просто заботиться. Показать свои чувства и поддержку.

Разве это что-то плохое? Путешественник находится в таком состоянии, полностью беззащитный, а он просто ему поможет. Сделает все, что нужно.

Ткань на ощупь была приятной. Видимо, Дориан приложил немало усилий, чтобы создать такую качественную одежду с помощью искусства кхемии. Альбедо зачарованно следил, как полоска шорт скользит вверх по стопам, по голеням, по коленям, бедрам. Он встал и склонился, крепко обхватил Итэра и прижал к себе. От теплого путешественника пахло травами, мылом и немного – едой, и он так легко падал в его руки, что было трудно дышать от нахлынувших чувств. Натянув шорты, он опустил Итэра обратно в кресло и взял футболку.

Изящный изгиб шеи, косточки ключиц, бусинки затвердевших от холода сосков. Теперь Альбедо видел все это вблизи и даже слегка касался ладонью. Натянув одежду до груди, он случайно задел нежную розовую кожу. Они ему почему-то невыносимо нравились. В голову сами собой полезли непристойные картинки того, как он проводит по сосочку языком, а потом прихватывает губами, слушая громкие выдохи или даже стоны.