- Н… нет, - тихо выдыхаю я, не в силах отвести взгляда от его почерневших глаз.

- Я, - начал он, склоняясь ко мне все ниже и ниже, не отводя пронзительного взгляда от меня, - представлял тебя обнаженной, Лера. Нежная, прекрасная, дерзкая и страстная… Словно наяву видел, как твои длинные, стройные ножки обхватывают мои бедра, сильнее прижимая меня к себе, чтобы я смог поглубже войти в тебя. Представлял, как ты выгибаешься мне навстречу, подставляя потрясающую грудь с розовыми сосками для моих жадных поцелуев и ласк… Как я резко двигаюсь в тебе, заставляя стонать от страсти… Заставляя бурно кончать. О да, Лера, ты бы кончала раз за разом, срывая голос до хрипоты…

Он склонился ко мне так низко, что я почувствовала на себе его горячее дыхание, приятный запах дорогой туалетной воды и… чего-то неуловимого, но такого манящего. Он смотрит мне в глаза, следя за реакций, а я…

Просто зажмурилась. Не могу! Не могу больше смотреть на него… Он… Я… Нет, у меня какая-то неправильная реакция на этого… почему-то теперь даже язык не поворачивался назвать Кирилла придурком. Нет, скорее, он умный, расчетливый мужчина, знающий, чего хочет от жизни, и не боится об этом говорить напрямую.

Замерла, ожидая его дальнейших действий…

Казалось, что сердце сейчас выпрыгнет из груди, а кровь, огненным потоком струящаяся по моим венам, и вовсе спалит дотла изнутри!

Чувствую жар его тела – он почти прикоснулся ко мне… Еще чуть-чуть… Его губы рядом с моими… Мне кажется, что он вот-вот их коснется, поцелует…

Услышала смешок и… он резко поднялся с постели, отходя на несколько шагов. Я же, в недоумении открыв глаза, посмотрела на его довольную ухмылку.

- Но знаешь в чем проблема, крошка? – Молчу, ожидая, что он скажет. – В том, что ты дочь Родионова, поэтому я ни за что на свете не прикоснусь к тебе, Валерия. Даже если ты станешь меня об этом умолять.

Смысл слов, продираясь сквозь затуманенный новыми ощущениями разум, начал до меня доходить, и вот тогда, резко приняв сидячее положение и гневно сверкая глазами, прошипела:

- Умолять? – злой смешок. – Ты серьезно, Кирилл? Да кем ты себя возомнил? Ты что, считаешь себя столь неотразимым, что я по твоему первому же зову брошусь к твоим ногам? Буду умолять заняться со мною любовью…

- Я никогда и ни с кем, - перебил он мою гневную речь, - не занимаюсь любовью – только трахаюсь. Никаких чувству и привязанностей. Так что прости, крошка, но тут ты в полном пролете. – И снова эта наглая, самодовольная ухмылка. О-о, как же мне хочется врезать по этой роже!

- Пош-ш-шел вон! – прорычала я, медленно поднимаясь с постели и беря с тумбочки первое, что попалось под руку – небольшая розовая вазочка, к счастью, без цветов.

- Выгоняешь? – наигранно изумился он, изогнув правую бровь. – Что, даже истерик и слез не будет?

- А кто ты такой, чтобы я из-за тебя истерила и ревела? – зло улыбнулась, не сводя с него яростного взгляда. - Ты – старый, маразматичный придурок, возомнивший о себе невесть что!

- Это я-то старый? – тут же рыкнул он в ответ, двинувшись в мою сторону.

- Ты! – рявкнула, занеся руку со «снарядом».

И не успела ничего предпринять, как он, молнией бросившись в мою сторону, моментально перехватил мои руки своими. И взгляд бешенный. Непроизвольно по телу пробежали предательские мурашки, обосновываясь внизу живота, приятно щекоча и заставляя, и так разгоряченную, кровь, бежать быстрее.

- Хочешь проверить, насколько я старый и маразматичный? – рыкнул он, испепеляя своим злым взглядом и почему-то все время глядя на мои губы.

- Я, - начала, но не смогла продолжить, облизав, отчего-то моментально пересохшие, губы. – Я не…