– Безумие – его бог! – выкрикнул кто-то, подтверждая, что никакой ошибки нет.
Воцарилась неловкая тишина. Все смотрели на нас. Вот только для него это был час победы, а для меня – позорного поражения. Что я себе напридумывала? Что встретила того самого? Что даже таким неудачницам, как я, однажды выпадет выигрыш в лотерее? Захотелось исчезнуть, провалиться сквозь землю.
– Да пошли вы, – бросила я, крепче схватила сумку и побежала. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда. – Что бы ты там ни выиграл…
Они снова громко расхохотались. А я все бежала, бежала – и, только когда в боку закололо, а в легких не осталось воздуха, остановилась и поняла, что все это время двигалась не в ту сторону. Прислонившись к стене спиной, я сползла на землю и от досады разрыдалась…
Глава 2. Тройная корона (Бланж)
«Реми Беланже превосходит ожидания, или Три победы подряд», «Тройная корона у двадцать первого номера», – прочитал я заголовки новостной ленты, а потом провалился в комментарии. Лучше бы я этого не делал.
«Вперед, Марсель».
Ну да, конечно. Куда ж без него.
«Все знают, что Марс был лидером. Если бы не та травма, где бы ты был, пацан?!»
Его запястье уже полгода назад срослось, завистливые вы ублюдки.
«Отстаньте уже от малыша Б».
Боже, когда от меня отлипнет это жуткое прозвище? То, что я начал выступать в семнадцать, не дает им права и дальше поливать меня грязью.
«Вы ненавидите его просто потому, что он не американец, признайтесь уже».
Ну наконец-то! Хоть один здравый комментарий.
Прокрутив еще череду таких же, я оттянул воротник футболки вниз и тяжело выдохнул. Жарища в это время здесь стояла просто невыносимая. В такие дни я особенно сильно скучал по Ванкуверу. По его горам в серой дымке, затянутым облаками, по соленому океанскому воздуху и вечерней прохладе. Хотя океан был и здесь, но тут он ожидаемо оказался другим. Раскаленным от южного солнца и обласканным туристами. Не по моему характеру.
«Иди поплачь, как в тот раз, малыш».
А это я даже комментировать не стал бы.
Все мы привыкли слышать о спортсменах, которых обожают, боготворят, перед которыми преклоняются. А если тебя ненавидит целая страна?
Выключив телефон, я швырнул его на стол. Какая-то девица, спящая на соседней парте, резко проснувшись, подпрыгнула. На ее футболке была нашита эмблема одного из многочисленных студенческих обществ вроде «Тета Каппа Ню», куда все здесь мечтали попасть, но только не я. Я даже не знал, сколько их в этом университете, хотя и проучился здесь три года. Формально.
Девчонка окинула меня взглядом:
– Ой, привет. Сигаретки не будет?
– Нет, – ответил я. – Не курю.
– А-а… – протянула она. – Ты ведь Реми, верно?
Я лишь нехотя кивнул.
– И всё действительно так, как о тебе говорят?
– Смотря что тебе говорили.
Она зарделась, как будто подумала о чем-то неприличном.
Что с этими людьми? Почему слова «мотоциклы» и «гонки» у них ассоциируются с чем угодно, только не с серьезным спортом?
– Говорят, что для нашей страны номер двадцать один слишком опасен. Что он безумный. Безбашенный. Сумасшедший. Примерно так, – сообщила она и улыбнулась. – Советовали не связываться.
Прозвенел звонок: лекция закончилась.
– Вот и послушай советов, – ответил я, игнорируя ее нахмуренные брови, и, написав Лили, где меня ждать, влился в поток студентов.
– Привет, Бланж! – Мне помахала и улыбнулась какая-то девчонка. Я ее не знал.
– Как дела, Реми?
Они все, почти абсолютно все знали мое имя. Конечно, я догадывался откуда, но все же…
«Он, как всегда, невыносим».
«Как будто сложно поздороваться!»
Мы ведь даже не знакомы, с какой стати? Если я стану здороваться с каждым, жить времени не останется. К тому же некоторая популярность приятна лишь в самом начале. Со временем она приедается. Как и другие, пусть даже самые крутые, вещи. А о том, что девушки любят мотоциклистов, я уже рассказывал. Их тянет к «плохим парням», а для большинства я именно так и выглядел. Романтика и адреналин. Вот что заставляло их обманываться.