– Принесу нам выпить, – крикнул он.

Я хотела было сказать, что у нас уже есть, но потом решила: «Пусть идет, хоть так от него ненадолго избавлюсь».

– Кассандра! – самодовольно улыбаясь, позвал с лестницы Чез и, окинув ее взглядом, присвистнул. – Да и… привет, Джекс.

– Классная вечеринка! Музыка очень классная! – помахала я в ответ, за что тут же получила тычок от подруги.

– Пойдет, – закатив глаза, пробормотала она.

Чез расхохотался.

– Расслабься уже и иди повеселись, – велела я и подтолкнула Кэсс в спину. – Прости ему наконец его совершенство.

– Ты точно сама справишься?

– Я взрослая девочка, разберусь как-нибудь. Иди.

Кэсс ушла следом за своим парнем и через пару мгновений растворилась в толпе. А я еще раз взглянула на подоконник, но Бланж со своими друзьями куда-то исчез. Пока Марк не вернулся, я решила затеряться в другой комнате и начала медленно пробираться сквозь толпу, все еще сжимая в руках пластиковый стаканчик.

Что вообще одиночки вроде меня делают на подобных мероприятиях? Напиваются? Танцуют? Дальше список вариантов мог незначительно изменяться, варьируясь от «запасть на какого-нибудь красавчика» до «постараться не наблевать на хозяйский ковер». Хотя кто вообще стелет ковер на вечеринки?

Потерев носком кроссовка высокий ворс, я нервно рассмеялась, пригубила красный полупрозрачный напиток и в следующую секунду едва не подскочила от раздавшегося над моим плечом голоса:

– Не советую это пить.

Я обернулась, и мой желудок совершил маленький кульбит, потому что Бланж стоял передо мной и его лицо не выражало ни грамма эмоций.

– Процент водки и клюквенного сока там очень сильно сдвинут в сторону водки. Думаю, через пару стаканчиков ты очнешься либо в чьей-нибудь спальне наверху, либо за пределами штата, в пустыне, – смотря по тому, насколько отчаянно ты умеешь веселиться.

– Не умею.

– Тогда точно не стоит, – медленно произнес он, а потом добавил: – Я думал, ты не осмелишься прийти.

– Я решила, стоит попытаться хотя бы обсудить условия.

– Что, прости? Я не расслышал.

Он наклонился. Музыка играла так громко, что пришлось встать совсем близко друг к другу, иначе вести разговор было невозможно. От Бланжа приятно пахло. Не одеколоном. Это был запах пустыни, смешанный с ароматом стирального порошка и бензина.

– Поговорим где-нибудь, где потише?

Я видела, как девчонки из сестринства Кэсси на нас смотрят. Потому что со стороны было совершенно непонятно, с какой стати мы так прилипли друг к другу.

– Джекс, вот ты где! – раздался голос Марка, а потом все случилось слишком стремительно. Кто-то толкнул его, и содержимое его стакана выплеснулось прямо мне на спину. Я взвизгнула и отскочила и, только когда напротив раздалось возмущенное «Вот черт!», поняла, что наделала. На черной футболке Бланжа теперь тоже расплывалось пятно, а наш публичный позор был засвидетельствован минимум сотней студентов кампуса.

– Извини, – выдавила я, почему-то подумав: а сколько вообще эта футболка стоит? Такие явно продают не в «Колинз».

– Ерунда, – выдавил он, отряхиваясь, потом схватил меня за руку и потащил в глубь дома, а потом вниз по лестнице.

А я так растерялась, что сообразила, куда мы идем, только когда он закрыл за нами дверь подвала, подперев ее ногой: на время вечеринок замки́ обычно оттуда снимались, чтобы не пришлось ломать дверь, если кто-то запрется и уснет в отключке.

– Прости, я ходячая катастрофа, – пробормотала я, оглядываясь. Мы оказались в дополнительной ванной, совмещенной с прачечной.

– Насколько это не метафора? – серьезно уточнил Бланж и снял перчатки. Я снова залипла на его пальцы и извилистые, словно реки, линии вен, бегущие по предплечьям. Ничего не смогла с собой поделать.