В машине звукоизоляция стобалльная – ни черта не слышно. Я вижу их напряженные серьезные лица и считываю по губам слетающие слова – мне кажется, плохо дела… Отчим то и дело поглядывает на меня, отрываясь от собеседника. Меня перетряхивает каждый раз, как последний.

Когда Павел Андреевич идет обратно, отчим засовывает в рот сигарету, затягивается, параллельно набирая кого-то в телефоне. Звонит Арсену. Я чувствую.

Что Павел наговорил ему? Надеюсь, он не сделал только хуже? Если так, то отчим разорвет меня на кусочки…

– Что вы сказали ему? – с ходу спрашиваю я, как только мужчина открывает дверь и садится в машину.

– Все, что надо, – слишком спокойно выдает он, не думая вдаваться в подробности. – Пристегнись.

– Зачем? Но мне же надо идти… – язык заплетается, я кошусь через стекло на отчима.

– Ты так сильно хочешь? – с издевкой изгибает бровь Павел.

– Нет.

– Ну и правильно, – заводит машину, как не в чем не бывало. – Послушай мужа и пристегнись. Едем домой.

– Что… – роняю растерянно.

Лицо Павла непроницаемо.

Смотрю на отчима – тот что-то бурно обсуждает по телефону. Не стремится подойти к машине, схватить за шкирку и вытащить меня, как провинившегося котенка, надавать по носу, как это было раньше. Словно я ему не нужна больше.

– Но как же… Вы были против… – не могу подобрать слов, в то время как Павел нажимает на газ и выворачивает руль от ненавистного дома.

– Я передумал, – твердо заявляет он, переворачивая мою жизнь с ног на голову. – Станешь моей женой. На моих условиях.

Я ошибся – девчонка не врала.

Четко осознал это, когда лично увидел человека, при виде которого Алину парализовало от страха.

Внешне ничем не примечательный, обычный мужик-работяга. У её отчима Олега крупное телосложение, высокий рост, сломанный с горбинкой нос, грубое лицо и тяжелый взгляд.

При разговоре он был осторожен и крайне аккуратен, не позволял лишнего – прошаренный мужик, хитрый и пронырливый. Умеет подстраиваться под другого человека. И в целом, неприятный тип.

Я же до последнего хотел убедиться в обратном. Надеялся увидеть в глазах отчима обеспокоенность за Алину, чтобы оставить девочку в надежных руках и благополучно забыть обо всем. Ничего подобного не было в них.

От одного только имени падчерицы, в его глазах вспыхивал огонь. Плохой огонь. Не тот, что согревает и дарит свет, а тот, что разрушает и сжигает все дотла. Теперь я понимаю, почему глаза Алины такие серые – это пепел… Последствия пожаров, которые регулярно устраивал отчим.

Меня переклинило. Я не смог оставить её там. Выбросить бедную овечку на растерзание злому и голодному зверю. Какой смысл было тогда стаскивать её с моста?

Пусть будет рядом. Я помогу ей. А потом она поможет мне… У неё просто не будет выбора.

– Зачем вы передумали? – спрашивает вновь Алина, когда вернулись обратно в особняк.

Мы в её комнате. Она сидит на кровати, поджав под себя ноги и смотрит выжидающе на меня снизу вверх.

Раньше у меня не было ответа. Точнее у меня он был, но не тот, какой бы хотела услышать затравленная девушка.

– Хочу помочь тебе, – проникновенно заглядываю в доверчивые глаза и сразу перевожу стрелки на нее. – Разве не об этом ты просила?

– Да… Просто…

– Я сложный человек, Алина. Тут не могло быть просто. Привыкай, – сворачиваю тему и прячу руки в карманы брюк.

Сам не верю, что вернул её обратно. Не пожалею ли?

Девушка поджимает розовые губки, превращая их в узкую ниточку. Её глаза хаотично бегают комнате – представляю, что творится в её голове. Теперь её жизнь круто изменится. Надеюсь и моя… К лучшему.

– Что вы сказали отчиму? – обеспокоенно спрашивает Алина.