Я просто не смогла сразу понять: сон это или реальность.

Сначала я думала, что мне показалось. Дом просто огромный. На улице дул слишком сильный для майской ночи ветер и лил дождь. Именно так я объясняла скрип, доносящийся из коридора. Я просто не могла представить, что это Тимур.

Но когда скрипнула дверь, и огромная темная тень шагнула в нашу спальню, я окончательно проснулась. Тимур зашел и тут же остановился.

Я приподнялась на локтях, проморгавшись. Неужели он уже вернулся из клуба?

Впрочем, это просто дурной сон. Тимур не тронет меня, пока Андрей спит рядом!

Но я ошиблась, поэтому я так невовремя взметнула руку, чтобы дотронуться до Андрея и разбудить его. Вместо того, чтобы схватиться за жениха, я схватила покрывало, но и ту упустила из рук в следующую секунду. Тимур слишком быстро оказался возле меня, закрыл мой рот ладонью, а затем ловко взвалил на свое плечо.

Кажется, я что-то невнятно промычала и укусила его за ладонь, но разве можно было причинить боль тем рукам, которые на ринге стираются в кровь об кожу соперника?!

Несколько шагов, и коридор преодолен. Мужчина принес меня в свою комнату и бросил на постель. Матрас был мягким, и мое тело отпружинилось несколько раз.

В комнате горел ночник, который освещал хмурое лицо Тимура. Он стоял напротив меня, не сводя глаз. Его лицо, покрытое темной щетиной, пугало меня.

Он был зол. Очень зол.

– Что ты себе позволяешь? – прошипела я, чувствуя, как волна ярости поднимается в моей душе. Я уже устала от него: захотел – схватил, захотел – утащил, захотел – поцеловал, захотел – взял против силы.

Да, физически я не могла дать ему отпор. Ведь как можно дать отпор, если он огромных мужиков укладывает на лопатки? Это его работа. Это его хлеб.

Но, черт возьми, рано или поздно это должно было закончиться.

– Я соскучился, – шепчет он.

Так просто? Он соскучился… Пусть не смешит!

– Оставь меня в покое. Хватит меня мучить, я больше не намерена терпеть твои выходки!

Он не дал мне договорить. Опустился коленом на постель и схватил меня за лодыжку, притягивая мое тело к себе.

– Я соскучился, – повторил он, – и слишком хочу тебя, чтобы дожидаться, когда мой недалекий братец, наконец-то, оставит нас наедине.

Чернов-старший наклонился ко мне, и я почувствовала его теплое дыхание на своих губах. Что он сейчас сказал? Не хочет дожидаться?.. Боже!

– Ты не имеешь права прикасаться ко мне, – зло проговорила я, упираясь ладонями в его грудь, страх временно ушел, а взамен появилась злость, – Ты – никто. Чужой. Чужой! И если ты…

Опять не дал закончить мысль, только в этот раз заткнул меня поцелуем. Его наглый язык тут же проник мне в рот. Эгоистичный урод!

Я начала яростно бить его по плечам – этим каменным сильным плечам, доставляя ему небольшие крохи боли. Он не чувствовал ничего. Ему было плевать. Тогда я укусила его губу и одновременно оцарапала его грудь – тогда он вздрогнул. Вздрогнул, и только!

Уворачиваясь от его поцелуев, я высвободила ногу и вместе с этим замахнулась, чтобы… оставить на его лице тонкий кровавый след протяженностью от скулы до губы. След от своих ногтей. Лишь тогда Тимур оторвался от меня. В свете ночника я увидела, как мужчина провел пальцем по своей искусанной губе, а затем по щеке, стирая капельку крови с тонкой раны.

Затем он поднялся с меня и кивнул в сторону двери.

– Ты можешь идти в объятия моего брата. Последняя ночь в вашем распоряжении, как никак.

Его ухмылка заставила меня заледенеть в этот самый миг, но моя способность здраво оценить его слова не пришла даже в миг, когда я делала ноги с этой злосчастной спальни.