ЗАНАВЕС

Действие происходит в сеновале, в нём ложе из соломы. Затем на улице, обстановка та же, что и в двадцать четвёртой картине.

Ночь.

На сцене из сеновала валит дым.

Михаил и Аксинья в сеновале лежат на соломе, на них костюмы Адама и Евы. Дым заполняет пространство сеновала.

– МИХАИЛ. – Мне кажется или на самом деле здесь дым?

– АКСИНЬЯ (приподнимается на локте, видит языки огня, ползущие прямо на них, спокойно). – Нет, Миша, тебе не кажется, мы горим! Вот тварь, всё-таки выследила!

– МИХАИЛ (не верит, смеётся). – Да пусть всё сгорит! Нам ничто не помешает любить друг друга. (Привлекает её к себе). – АКСИНЬЯ. – Миша, чёрт тебя подери! Приди в себя, я не шучу, мы горим! Варька твоя подожгла сеновал! Давай выбираться отсюда! Вверху в конце сеновала видишь дыру?

– МИХАИЛ. – Перестань шутить, Ксюша! Иди ко мне, фантазёрка!

– АКСИНЬЯ. – Какие шутки, Миша? Огонь до нас скоро дойдёт!

– МИХАИЛ (приподнимается). – Ох, ты! Кто это нас?

– АКСИНЬЯ. – Я же тебе сказала, Варька твоя!

– МИХАИЛ (приходит в ярость). – Она что того? Задушу! Закопаю, как овцу!

– АКСИНЬЯ. – Ладно тебе, Миша! Видишь в конце сеновала дыру?

– МИХАИЛ. – Вижу!

– АКСИНЬЯ. – Там стремянка. Бери свою одежду, одеваться будем на улице! (Оба берут одежду, подбегают к дыре).

– МИХАИЛ (берёт стремянку, ставит к стене, Аксинье). – Ксюша, ты первая вылезай!

– АКСИНЬЯ. – Нет, Миша, не будем спорить! Поднимайся ты и не спорь со мной!

– МИХАИЛ (не стал спорить, вылезает, не громко). – Ну, тварь, зажарить меня надумала!

– АКСИНЬЯ (подталкивает его на стремянке, вылезает сама). – Ничего, Миша, всё обошлось, мы с тобой не пострадали! (Скатываются с крыши сеновала в низ, одеваются, крутится перед Михаилом). – Ну, как я в порядке?

– МИХАИЛ (окинув её похотливым взглядом, привлекает к себе). – Ты сводишь меня с ума!

– АКСИНЬЯ (отодвигается от него). – Нет, Миша, нет! Теперь иди домой, никого не трогай, ложись отдыхать. Понял?

– МИХАИЛ (разочарованно). – Понял! (Сожалеючи). – Какое прекрасное было начало! А чем закончилось!? И всё из-за этой твари! (Поднимает руки вверх, сжимает огромные кулаки, трясёт ими в воздухе). – Да я, эту гадюку прибью, как бешеную собаку!

– АКСИНЬЯ (спокойно). – И всё тки, Варька слово своё сдержала, подожгла, зажарить нас с тобой хотела! Ну, да ладно, Миша, мы с тобой живы и здоровы, а вот без сена, в зиму я осталась, это горе! Скотину чем кормить? Пожарных надо вызывать, может что-нибудь успеют затушить!

– МИХАИЛ. – Сеном я обеспечу, а сеновал поставят твои сыновья, так что не волнуйся. Ничего, Ксюша, любовь тоже требует жертв! А уж, как наша любовь, ни с какой потерей не сравнишь! Пусть все осуждают нас, а мы назло всем будем любить друг друга!

– АКСИНЬЯ (закрывает глаза). – Миша, я хочу, чтобы ты говорил мне такие слова до конца дней моих!

– МИХАИЛ. – Так и будет, Ксюша! Я сейчас думаю, как я мог быть таким слепым, не мог разглядеть, где моё счастье? А счастье, это ты! Всегда была рядом, а я не увидел!.. А ведь ты создана для меня!

– АКСИНЬЯ. – С тобой, Миша, мне ничего не страшно! (Обвивает его шею, его руки крепко сжимаются у неё за спиной). – Всё, Миша всё, тебе нужно уходить, иди, пока народ не собрался!

– МИХАИЛ (нехотя соглашается с её отказом). (Уходит).

ЗАНАВЕС

Действие происходит на улице у сеновала Аксиньи, обстановка та же, что и в двадцать шестой картине, затем в её доме. Обстановка та же, что и во второй картине.

– АКСИНЬЯ (взглядом провожает Михаила до дороги, незаметно проходит к себе домой, переодевается, распускает волосы, ложится в постель).