С генералом ему обсуждать возвращение или наказание Анны не хотелось. Незачем. Он и сам уже давно, года три, как не идиот, а даже уникум.

За сутки, прошедшие после побега Анны, Лёнчик выяснил, что по ближайшей к воинской части дороге проехало всего пятнадцать автомобилей. Из них десять принадлежат нефтяникам, четыре – гостям из города и только один – кроссовер марки «Мерседес» был с номерами «69», которые обозначают город или область Тверь.

Но эта машина меньше всего под подозрением, слишком она броская – и марка, и номера. На таких не сбегают, боясь засветиться.

Ещё мимо прошли два стада оленей, которых перегоняли на новые пастбища якуты, но их Лёнчик в расчёт не принимал.

Куда же Анна могла деться? Пешком – смешно. Рейсовые автобусы здесь не ходят, вертолеты вчера в округе не летали.

Без подготовки мероприятие скандального для «Топи» побега не организуешь и, само-собой разумеется, в Посёлке Топь есть соучастники Анны. Но хрен они расколются, откровенничать никто с Лёнчиком не станет. В Зоне, где обитают осужденные ЗЭКи с ним считаются, но в жилом секторе, в Поселке, никто не хочет общаться. Неужели они чувствуют, что он при желании может задавить их в одну минуту одним прикосновением руки?

Но, хватит рассусоливать, пора действовать.

Из десяти автомобилей, скучающих в просторном, сверкающем чистотой гараже, Лёнчик выбрал представительскую «Ауди», принадлежащую генералу. До города добрался за час. Остановил машину в центре.

Здание администрации отделяло от недавно построенного православного храма небольшой сквер. Выйдя из автомобиля, Лёнчик сел на свободную лавочку. Мимо прошли две хорошенькие девушки и обе с интересом на него посмотрели. Лёнчику они показались пресными. От них ничего не исходило. Не было, кроме слабого сексуального влечения, того потока энергии, только и ценного для Леонида.

В подавляющем большинстве никто из его знакомых в Посёлке и Зоне Топь и здесь, в городе, горожане, не только «не фонили», но не было даже намека на сотую долю хоть каких-то особых качеств. Не то, что он сам – надежда генофонда всего мира вообще, и России в частности.

Ладно, о своей исключительности он поразмышляет потом, а теперь необходимо спокойно посидеть и постараться услышать не людей, а сам город. Куда могла пойти Анна?

Город молчал. Он не почувствовал здесь ее пребывания… Зато Лёнчик понял, куда может привести её след. Ребята из спецотдела периодически обращались в местный паспортный стол по случаю оформления загранпаспортов, а также в связи с потерей старого российского, и доведения нужно «книжицы» до нечитабельного состояния, поскольку паспорт был замочен в спирте или потерян в сугробе до весны.

Лёнчик оглянулся на здание администрации. Население всего города вряд ли было больше двадцати тысяч, следовательно, паспортный стол один, и он здесь.

Лёнчик встал, особым движением, ладонью справа налево, сильно пригладил волосы, сделал несколько гримас, добиваясь улыбки на лице, и пошел к зданию.

Поднимаясь по лестнице, он спросил супружескую пожилую пару, где расположен паспортный стол. Мужчина охотно ответил, женщина смотрела на Лёнчика с открытым ртом.

– Юра, ты видел? – услышал Лёнчик в спину. – Они бывают живые, эти киношно-журнальные красавцы.

Начальницей паспортного стола оказалась толстенная дама ближе к пятидесяти. Как только Лёнчик вошел в кабинет, дама одной рукой схватилась за сердце, другой прикрыла рот, сдерживая возглас восхищения. Если бы у Лёнчика были в запасе сутки, он бы выяснил нужное и без денег, но гробить вечер и ночь на охмурение толстой тетки с небритыми ногами, было жаль.