– Ну, всё, Хранитель, прибыли, – сказал он, привязывая поводья к широкой верхней жерди штакетника. – Машина его уже здесь. Значит и сам владелец на месте. Хочешь я с водителем пойду перекурю?

– Курить – здоровью вредить, – пробурчал я. – у меня тут и без того дышать нечем.

– Всяк по-своему с нечистым духом борется, хмыкнул Егор Гаврилович и двинулся в сторону входа. На порожке отряхнул снег с сапог и вошёл в приёмную. Ирочка, секретарь главы сельского поселения, приветствовала нас по своему обыкновению радушно и радостно.

– Егор Гаврилович, день добрый, а Вас уже там ждут. Вам чайку заварить или кофе?

– Мне чайку.

– А мне кофе. И сливок отдельно можно побольше, – промурлыкал я, за что тут же получил от деда тычок локтем под рёбра. Ну что за несправедливость такая. Я Ирочку, тоже хорошо знаю. Уверен, она была бы рада со мной кофе попить.

Дедушка пристроил меня в уголок у двери, снял тулуп, повесил его на предложенные секретаршей плечики и чинно зашагал по коридору в кабинет нотариуса. Я приготовился последовать за ним. Улучив момент, когда Ирочка отвернётся, я мгновенно выскочил из вещмешка и прошмыгнул следом за дедом в кабинет. Прятаться там было особо негде, потому я просто сел под стол нотариуса. Три пары ног окружали меня и довольно красноречиво говорили о своих владельцах. Дедовы сапоги в каких-то комментариях не нуждались. Башмаки и брюки в центре явно принадлежали сельскому нотариусу. Это был немолодой человек, явно обременённый семейными проблемами и, возможно, пьющий. В доме у него жили две кошки и какой-то мелкий пёсик. Никаких Навьих жильцов в его квартире не имелось, так что всё своё внимание я сфокусировал на третьей паре ног.

Такие ноги в нашем захолустье встречались нечасто. Да, что там, я такие ноги до сих пор только по телевизору видел. Обтекаемой формы мыски чёрных ботинок пахли воском, кожей и десятком тысяч баксов. Последнее, конечно фигурально, но как иначе могла пахнуть обувь от Берлучи31. Захотелось потереться мордой об этот шедевр дизайнерской мысли, но я сдержал свой внутренний порыв и пригляделся к хозяину чудесных ботиков с Изнанки. Я умел так пристально всмотреться, что, не засыпая, видел, то, что окружало мой объект внимания в Изнанке. Навники всегда за собой оставляют след. Я его своим нутром кошачьим чую. Распознать могу не всегда, но вот учуять – это запросто. Над ботинками явно трудился домовой. Причём не наш, а европейский Кобальд, так что сразу стало ясно, от чего так завораживает взгляд глубокий чёрный цвет модельной обуви. Вот значит, в чём секрет огромной популярности бренда. Ну да это меня не касается, какие там, у Кобальдов дела с сапожниками. Носки и брюки тоже были дорогими, и очень новыми, как будто куплены нарочно перед встречей с нами. Даже магазинный дух ещё не выветрился. Странно. Мне казалось, что богатые люди носят только после прачечной одежду. Из-за явной новизны костюма, выяснить о жизни человека, что сидел в этом костюме, что-нибудь особенное не было возможности, и я вернулся в Явь. Прислушался к неспешным разговорам за столом. Приветствиями стороны уже обменялись и теперь обсуждали детали сделки. Собственно говоря, детали излагал нотариус, а остальные слушали

– Данный объект, именуемый в дальнейшем дом, снят с регистрационного и кадастрового учета и передаётся в собственность ООО «Старая мельница», как объект старины для экспозиции в историко-этнографическом центре «Русское подворье». Продавец гарантирует, что на дату заключения Договора дом принадлежит Продавцу на праве собственности, в споре и под арестом не состоит, не является предметом залога, не обременен правами третьих лиц. – Нотариус закашлялся, выпил воды и продолжил чтение.