Скифские воины, построившие башню, охранявшие пшеничные поля и державшие заставу, вместе с хлебопашцами и пастухами поселились в небольшом поселке на холме и вокруг него. Далеко видны сигнальные огни с вершины Птэхрама в случае опасности или другого события, когда на дальние расстояния надо передать важную информацию. Круг костром сигнализировал о собирающемся Совете скифской общины, полукруг говорил о внезапных гостях, в беспорядке раскиданные столпы света были предупреждением об опасности, но самым тревожным был знак в виде одного большого пылающего костра с массивной дымовой шапкой, призывавшего на помощь в случае беды. В экстренных случаях не просто разводили огонь, в него бросали большое количество влажной травы для извлечения едкого, черного дыма, который сигнализировал мужскому населению быстро браться за оружие. Много тайн в скифской символике остались непознанными для нынешних поколений, и современное развитие науки и техники сделало эти символы и знаки бесполезными для практической деятельности людей. Но, наверняка, есть и такие символы среди них, разгадка которых сообщила бы много важного современному человеку; однако сознание, путающееся в нескончаемой суете обыденных событий и забот, утратило понимание особенностей символики античного мира и более ранних периодов.

В те, далекие времена, неспокойно возле бараньего холма, то и дело, как коса на камень, находят, скрещиваются интересы скифов и греков здесь и по всему Западному Побережью от Херсонеса до Керкинитиды. На помощь вольнолюбивому народу приходят опыт и тайные знания предков, передающиеся через особенные способности соплеменников.

Таинственная сила влекла Ученика ученика Абариса на скалы близ Херсонеса, он шел, не останавливаясь, опираясь на посох, который был изготовлен и железного дерева, но от долгих нагрузок и он стал изгибаться под небольшим весом хозяина. Узкая тропа закончилась, и теперь старик шел среди голых камней, где никогда не проступала никакая растительность; третья временная фаза совпадает с географией пространства, преходяще уступая власть в руки человека. Теперь фигура странника видна на острой вершине выступа над обрывом, ветер разметает его седые волосы и бороду, рвет его длинный черный плащ, внизу под смельчаком бушует кипящее сердитой серой пеной море. В его вытянутой руке взмахивающий древний посох превращается в волшебный жезл, кажется, это не сизые тучи стелятся над склонами гор, а он управляет стихиями, направляя их в нужном направлении. В неистовых порывах воздушных масс звучат горячие струны, вихревыми потоками несущие к небу морские брызги, и небесные трубы, сопровождаемые громом и стрелами молний, раздаются с быстрых туч, а снизу, от земли несется бой вечных барабанов от неистовых накатов волн, бьющихся о скалы. Кажется, и сам человек звучит среди вселенского оркестра, и на несколько мгновений ему дана великая власть – вмешиваться в ход событий на земле. Возможно, сам Зевс, восседая на небе, на какое-то время предоставил ему временную власть на планете, и он, сосредоточив могущественное влияние в жезле, вмешался в действия людей. В это время под напором скифской конницы отступают тяжелые ряды греческих гоплитов, воинский порыв, соединяясь со страстью природной стихии, гонит отступающих врагов в укрытия за стенами города, уступая наступающим земли дальней и ближней херсонесской хоры.* В дело идут топоры-секиры, копья, кинжалы, мечи. Противник не может противостоять этому мощному натиску. Часть земель, ранее отрезанная у Северо-Западной Тавриды греческим полисом и превращенная в земледельческую хору, возвращается скифским племенам.