– Так или иначе, но ты все же пришел.

Толстячок расслабился и повел себя наглее.

– Твоя ошибка, – сказал я, – в том, что ты старался учесть слишком много факторов. Так что ты припас на потом для человека в черном?

Лицо его застыло.

– На потом? Когда?

– Как бы там ни было, ты просчитался, – продолжал я. – Ты тоже входил в его планы.

– Тоже?

Он озадаченно наклонился вперед и ловко выхватил странный пистолетик, весь утыканный синими кнопками и рычажками.

– Думаю, тебе лучше все рассказать о себе, Рейвел… или как ты себя называешь.

– Ты ошибаешься, карг, – прошептал я.

На мгновение он застыл. Затем крутанул пальцами, пистолет издал свистящий звук, и в мою грудь полетели стрелы. Я подождал, пока он расстреляет обойму, затем поднял маузер, который сжимал в руке с тех пор, как зашел в комнату, и выстрелил ему под левый глаз.

Его отбросило на спинку стула. Голова запрокинулась, заваливаясь на левое плечо, будто он любовался разводами на потолке. Жирные потные руки судорожно сжались. Он медленно накренился и, наконец, рухнул на пол, как двести фунтов железа.

Чем он, собственно, и был.

Я подошел к двери и прислушался: ни одного подозрительного звука, который указывал бы, что выстрел пробудил чье-то любопытство. Очевидно, в доме никого не было. Не удивительно.

Уложив карга на спину, я вскрыл мозговой блок и извлек запись программы.

В Центре давно заметили, что на театре действий Старой Эры происходит нечто, выходящее за обычные рамки. Но даже Главный Координатор не подозревал о столкновении между оперативниками Третьей и Второй Эры. Запись могла оказаться ключом, в котором так нуждался отдел планирования Нексс-Централа.

Оставалось выполнить профессиональные обязанности. Я подавил желание бросить все и бежать и приступил к работе.

Лента была почти полностью прокручена; это означало, что миссия карга близилась к завершению. Что же, он все-таки отбыл, правда, не совсем в заданном направлении. Я сунул катушку в нагрудный карман рубашки и обыскал карман робота – пусто. Затем раздел его и поискал заводской номер. Нашел на левой ступне.

Осмотр комнаты занял двадцать минут. В люстре вместо как бы перегоревшей лампочки оказался аппарат для чтения мыслей, наведенный на кресло-качалку. Карг изрядно потрудился, чтобы как следует обработать меня, прежде чем убрать. Тщательно фиксируя взглядом каждую мелочь, я покрутился еще несколько минут, перепроверяя уже проверенное, но понял, что тяну время. Я уже сделал то, ради чего пришел сюда. Ход событий более или менее соответствовал плану, разработанному в Нексс-Централе: заманить карга в уединенное место и обезвредить. Этим операция завершалась. Пора возвращаться, писать отчет и продолжать дело переустройства мира. Подойдя к роботу, я нажал кнопку саморазрушения, погасил свет и вышел из комнаты.

Когда я спустился на улицу, мимо, громыхая в ночной тишине, промчалась большая квадратная машина. Как ни странно – ни одного выстрела. Я расстроился. Но какого черта, дело сделано! Пребывание здесь – впрочем как и во всяком другом времени – было приятным. Это задание ничем не отличалось от предыдущих. Я вспомнил о Лизе, ожидающей моего возвращения в маленьком доме, который мы сняли шесть недель назад, после того как провели первые дни нашего медового месяца на Ниагаре. Пожалуй, она уже беспокоится, упрямо подогревает ужин и недоумевает, что могло меня задержать.

– Забудь, – велел я себе. – Сделаешь, как всегда: сунешь голову под мыслефон – и все сотрется. Душа поноет, но ты не будешь знать почему. Такая уж профессия.

Я достал локатор, уточнил место и время нахождения и направился на восток, вниз по склону. Наша с каргом игра в кошки-мышки происходила на нескольких квадратных милях города Буффало, штат Нью-Йорк, в 1936 году по функциональному времени. По данным контроля передвижений я определил, что нахожусь примерно в полутора милях от точки подбора, приблизительно в получасе ходьбы. Я заставил себя ни о чем не думать и одолел расстояние за двадцать минут. Около небольшого сквера датчик показал, что я вошел в радиус действия поля для переброски на темпоральную станцию. Извилистая дорожка провела меня мимо скамьи к густым зарослям можжевельника. Я укрылся в самой гуще – просто на случай, если меня провожал чей-то взгляд, – и набрал код вызова, прижимая язык к фальшивому коренному зубу в нижней челюсти. Я почувствовал, что вхожу в поле подбора. Последовал беззвучный темпоральный взрыв, земля под ногами подпрыгнула…