– Бред. Бред-бред! Знаешь, что мне сказала Лера?

– Что?

– Что она – долбаная кукла, мозг которой хранится где-то в другой стране, а здесь только силиконовое тело, напичканное всякой хренью. Она вспорола ножом руку, свою чертову руку, и я сама видела там чертовы провода. Потом она посветила на руку фонариком и рана затянулась. Я думала – протез, но потом мы пошли в сауну. На ней нет никакого протеза. Или она сама вся – протез. Это… Это может быть реальностью?

Роня не сразу отвечает.

– Все может быть.

– То есть ты не скажешь мне, кто сказал тебе про билет, про Голландию и про меня?

Роня вынимает из кармана обрывок журнальной страницы, на которой в глаза бросается фраза: «Как бы не случилось, кто-то из них должен улететь».

– О, боже! – я в ярости комкаю чертову бумажку. – Как я вас ненавижу! Это нечестно! Вы превращаете людей в кукол! Вы! Долбанные демиурги! Я еду, готовлюсь. А потом оказывается, что я просто билет!

– Шеф никогда не продумывает детали. Он видит целое. Думаю, что задача в том, чтобы живой человек попал в их логово. Где эти мозги их лежат. Где? Все там. Игла Кощея.

Шумит душ.

Роня внезапно обнимает меня. И меня прорывает в слезы. Как он это сделал?

– Не бойся. Просто верь мне, – говорит он, и я вижу в его руке пистолет Леры.

Вот так. Доверяя, становишься безоружным.

– Какого черта?

– Просто верь мне, – повторяет Роня.

– Я уйду из Конторы. Мне надоело вечное унижение.

– Но выход не там, где вход. Ты же знаешь.

– Знаю.

– Все отлично. Все сработано по первому сорту. Профессор убит, Лера убита. Кошкину отправляем по твоим документам в логово врага.

– Но ты можешь мне объяснить, как силиконовая баба может разговаривать.

– Легко. Видела радиоуправляемые машинки?

– Ну. Ты хочешь сказать, что хозяева тел где-то сидят и потягивают пивко?

– Или играют в компьютерную игру.

– Что?

– Ну… Рита. Сейчас 1993 год. Немного терпения, и мир изменится.

– О черт! – не выдерживаю я. – Как стекла в калейдоскопе…

– Примерно так.

– Значит. Если они сидят где-то и пьют пиво, значит….

– Значит, они бессмертны здесь. В нашей реальности, проблема – заменить тело. Но это не сложно. Но нам нужен человек, который способен воздействовать на них напрямую. Понимаешь? Понимаешь, что означает, что Кошкина убила Профессора во сне? Это значит, что она сумела воздействовать на мозг. Непосредственно на мозг. На источник, а не на куклу.

– Так что? Кошкина тоже кукла?

– Ну-у.. В каком-то смысле мы все куклы, – усмехнулся Роня. Но нет. Нет. В обычном смысле она человек.

– А из-за чего все это? Они что? В деньгах нуждаются? Куклы эти?

– Нет. Управление – вот, что их интересует. Контроль и управление. Источник энергии. Люди – источник энергии. Деньги – это бумага, если они не средство управления.

…Ночью я внезапно открываю глаза. Я вспомнила, кто убил Леру. Леру убила случайность. В разгар вечеринки в комнате – откуда ни возьмись – прямо из пустоты появилась черная кошка. И Лера начала палить в нее из пушки. Но кошка была неубиваемая. Кошка стояла в центре стола, пока все находившиеся в комнате не постреляли друг друга.

Мне не досталось ни кусочка свинца, потому что я как раз отходила на кухню за водой.

Роня спит на полу, укрывшись плащом. Кошкина на разложенном складном кресле. Я подхожу к Роне и пытаюсь найти у него за поясом свою пушку, но безуспешно. Куда он мог ее спрятать? Короткий обыск не дает никакого эффекта, зато на дне рюкзака Коши я обнаруживаю толстую тетрадь, исписанную мелкими буквами и разрисованную рисунками.

С этой тетрадью я и выхожу из комнаты.

В коридоре, в абсолютной тишине ночи я слышу варган.