Я не была парнем, поэтому толком понять причину популярности Танни у противоположного пола мне было не уловить. Танни очень милая, она как котенок, маленькая, симпатичная, у нее, несмотря на субтильность и низкий рост, пропорциональная фигура, нормальной длины ноги и есть грудь. Только как это разглядеть под теми невообразимым шмотками, которые она на себя напяливала?

– Танни, почему у тебя все вещи настолько велики? – спросила я.

– Да? – она оглядела себя в зеркале. Брюки еще куда ни шло, но кофта! У Танни, наверное, тридцать восьмой, если не тридцать шестой, а в кофте весь сорок четвертый.

– Да.

– Знаешь, я ведь не люблю одежду.

– Как папуасы? Хочешь в набедренной повязке и бусах ходить? – я потрясла бедрами.

– Было бы неплохо! – засмеялась Танни, и тут же изобразила ритуальную пляску с копьем вокруг костра, весьма убедительно им потрясая.

– Ну так, ответишь? – отсмеявшись, призвала ее к ответу я.

– Сама знаешь – я в школе была толстой.

Это правда, Танни до десятого класса весила килограмм семьдесят. При ее росте, сильно не дотягивающем до метра шестидесяти, это было очень много, учитывая, что у нее очень тонкие кости, малюсенькие ручки и ножки, тонкие запястья и лодыжки. А потом она внезапно, за одно лето, похудела и стала такой как сейчас. Наверное, возраст пришел, организм перестроился, и теперь Танни будет всегда стройной. Во всяком случае, я видела, что жрет она как захочет и когда захочет, а значит ее субтильность не результат силы воли и отказа от всего вредного, жиро наращиваемого. Правда, она могла и весь день есть только помидоры, или вовсе ничего не есть, попивая кофе… Всякое бывало.

– Но теперь-то ты гном!

– А шмотье новое лень покупать, – она вяло пожала плечами.

– Танни… – я укоризненно покачала головой. Я могла бы ей долго рассказывать, как должна выглядеть девушка, что ей нужно быть красивой и ухоженной, и одежда играет для этого немаловажную роль… Но это было бы все равно что лить воду в песок.

– Я обычно прихожу в магаз, беру, на что глаз упал, и не меряю, ненавижу примерочные с этим блеклым светом, в котором себе сгнившим трупаком кажешься, и не верится, что эти круги под глазами – твои собственные. Мне там стоять противно, и смотреть на себя в этих примерочных противно, так что этот момент я просто пропускаю и топаю сразу на кассу. Так что вот… – Танни невозмутимо пожала плечами.

– А тебе не приходило в голову запомнить, что теперь твой размер в линейке самый маленький? XS?

– Это еще что? – недоумевающе нахмурилась она.

– Extra small.

– Ха-ха-ха, – Танни упала на диван и принялась заливаться хохотом, задрав ноги к потолку, – экстремально микроскопическая! Экстремальный клоп! Гном экстремалус! Ха-ха-ха!

Я не выдержала и тоже засмеялась.

– Отстань, Бене, плевать мне на одежду.

– Тебе не кажется, что в платьях «бэби-долл» ты была бы неотразима?

– Не буду делать вид, что знаю это. И не буду делать вид, – предостерегла она меня, видя, что я собираюсь об этом рассказать, – что мне интересно, – Танни предостерегающе помахала ладошкой.

Я вздохнула и сдалась. Наверное, дело в том, что иногда Танни у меня вызывала чувства, схожие с материнскими, мне хотелось ее опекать и проявлять о ней заботу. До той поры, пока в нее Ин не влюбился, с того мгновения я Танни перестала любить. Когда же она свалила из города, оставив вместо Ина жалкие развалины, я ее и вовсе возненавидела. Потому что она обидела того, кто был мне дороже меня самой, и я никак не смогла это предотвратить.

Учеба мне не давалась легко. Наверное, не очень-то я и умная… А может, просто страдаю отсутствием сосредоточенности. Философию, например, я ходила пересдавать в числе двоечников нашего курса. И это было особенно позорно, потому что в основном у меня были четверки.