– Ты слышишь меня?! – она тяжело дышала, пытаясь унять дрожь.

– Мне все равно, – холодно ответил Адам, вновь продолжив свои действия.

Лилит попыталась вырваться, но сильные руки вновь схватили ее мертвой хваткой. Она была в ловушке. Адам не внимал ее мольбам, не отступал. Лишь спустя мучительные минуты он наконец услышал ее крик и отпустил, бесславно уйдя вглубь квартиры.

Адам оставил Лилит в полном отчаянии. На ее лице застыла лишь всепоглощающая пустота.

Тишина квартиры давила, как саван, сплетенный из отчаяния и забытья. Часы тянулись мучительно медленно, пока телефонный звонок не разорвал эту гнетущую тишину. Это была Сабина, ее голос, как луч солнца, пробился сквозь мрак, напомнив о приближающейся выставке Лилит. В голове художницы царил хаос, мысли метались, как птица в клетке, и уж точно не было места для воспоминаний о собственном триумфе. Если бы не подруга, этот день мог бы бесследно кануть в Лету. Но, к счастью, время еще оставалось, и Лилит, словно очнувшись от долгого сна, медленно приступила к своему ритуалу преображения.

Сегодня ей хотелось легкости, свежести и невесомости, глотка чистого воздуха после долгой духоты, ощущения свободы и беззаботности. Макияж, созданный под диктовку настроения, получился именно таким – нежным, акварельным, подчеркивающим ее природную красоту, словно она была соткана из света и тени. Легкий румянец на щеках, едва заметный блеск на губах, акцент на глазах, делающий взгляд более глубоким и выразительным. Затем пришла очередь прически. Пальцы, как опытные танцоры, ловко управлялись с непокорными прядями, создавая произведение искусства на ее голове. И спустя полчаса на голове Лилит возник объемный, воздушный пучок, идеально гармонирующий с овалом лица и хрупкими плечами, придавая ей утонченность и элегантность.

Оставалось самое сложное: подобрать образ, достойный этого вечера, способный отразить ее внутреннее состояние и произвести впечатление на окружающих.

Лилит прошла в свою просторную гардеробную, напоминающую скорее музей изысканных нарядов. Шелк, бархат, кружево – казалось, здесь собраны все ткани мира. И вдруг, словно тень из прошлого, возник Адам.

– Куда это ты собралась? – голос его прозвучал резко, без тени приветствия.

– На свою выставку, – ответила Лилит с улыбкой, в которой сквозило легкое смущение, – если не Сабина, я бы совсем забыла.

– Она там тоже будет? – тон Адама мгновенно стал холодным и отстраненным. Улыбка исчезла с его лица, словно ее и не было.

– Да, у нее много друзей-коллекционеров, которые интересуются моими картинами, – объяснила Лилит, продолжая поиски идеального наряда. Она перебирала платья, как будто перелистывая страницы книги, ища ту самую, единственную главу.

После нескольких неудачных попыток взгляд Лилит упал на темно-бордовое платье. Казалось, этот глубокий насыщенный цвет противоречит ее нежному макияжу, но в этом и заключалась вся суть ее творческой натуры – в умении сочетать несочетаемое, создавать гармонию из хаоса. Платье идеально облегало фигуру, подчеркивая каждый изгиб, казалось, оно было создано специально для нее. В нем чувствовалась какая-то скрытая сила, магия, притягивающая взгляд.

Завершив образ любимыми туфлями в тон, Лилит вышла из квартиры.

По дороге к машине ее не покидали мысли об Адаме, который так и не появился на пороге, чтобы попрощаться. Это странное отсутствие заставило ее нахмуриться, но времени на раздумья уже не оставалось.

Приехав на выставку, Лилит почувствовала, как на нее обрушивается волна внимания, как будто она вошла в центр урагана, где все взгляды прикованы только к ней. Казалось, все ждали только ее появления, чтобы начать этот вечер. Едва она переступила порог, взгляды всех присутствующих устремились к ней, как к звезде, внезапно вспыхнувшей на небосклоне, озаряя все вокруг своим сиянием. Сабина, заметив ее, поспешила навстречу, стараясь не вспоминать о недавней ссоре, желая наладить отношения и предостеречь подругу от опасности, нависшей над ней. Она чувствовала, что должна быть рядом, чтобы поддержать Лилит в трудную минуту.