– Я люблю тебя, – снова прошептал Дилан, боясь разрушить магию момента.

Лилит одарила его лучезарной улыбкой, утонув в глубине его глаз.

– Я хочу быть с тобой, – ответила она, и эти слова прозвучали как клятва, выкованная в пламени двух сердец.

Дилану оставалось лишь улыбнуться в ответ, сердце его ликовало, переполненное счастьем от осознания, что она рядом, здесь, его.

С каждым днем нити их судеб переплетались все теснее, превращаясь в прочный канат, связывающий их сердца. Любовь расцветала буйным, опьяняющим цветом, наполняя их жизни яркими, сочными красками, словно палитру талантливого художника. И вот однажды в мерцающем, приглушенном свете свечей, на фоне тихой мелодии и аромата изысканных блюд, Лилит, с трепетом в голосе, наконец, произнесла заветное, столь долгожданное признание. Слова вырвались из ее груди и полетели навстречу возлюбленному:

– Я люблю тебя.

Взгляд Дилана, как стрела, пронзил ее, и улыбка, робкая вначале, расцвела во всю ширь его лица, озаряя все вокруг. Не в силах сдержать переполняющие его чувства, он вскочил, заключая Лилит в объятия, осыпая ее лицо поцелуями. Радость его была безгранична, казалось, этот день навсегда войдет в его историю как самый счастливый.

***

Они любили друг друга искренне, нежно, словно хрупкие фарфоровые статуэтки, оберегая свои чувства от грубого прикосновения внешнего мира. Все свободное время они проводили вместе, наслаждаясь обществом друг друга. И даже когда уединялись в своих мастерских, чтобы создать свои произведения искусства, они чувствовали поддержку и вдохновение друг друга. Казалось, что их невозможно разлучить, как две капли воды, слившиеся в единый поток.

***

И лишь любовь царит перед тобой,

На ужин и обед она.

Что может быть прекрасней вековой?

Что никогда не будет холодна?

Благодаря Дилану, талант Лилит начал получать признание. Появились первые заказы, а вскоре и замаячила перспектива первой персональной выставки, которой Дилан всячески поспособствовал. На вернисаже Лилит еще больше сблизилась с Кристианом, известным коллекционером и меценатом, который, как и все присутствующие, был очарован ее красотой и уникальным стилем работ.

После выставки на Лилит обрушился шквал внимания. Ее имя не сходило со страниц глянцевых журналов, а критики наперебой восхваляли ее талант. Лилит и Дилан были несказанно рады такому успеху, воспринимая его как закономерный результат их совместных усилий.

***

Так продолжалось около года. Их отношения крепли день ото дня, а их творчество становилось все более востребованным. Они стали одной из самых ярких и обсуждаемых пар в богемном мире.

На очередной выставке, которую они решили представить миру как плод их совместного творчества, все шло своим чередом, по отлаженному сценарию. Публика восхищалась их экспрессивными полотнами, в каждом мазке которых пульсировала жизнь, и неземной красотой Лилит, словно сошедшей с полотен прерафаэлитов. Но внезапно к ним подошел давний знакомый Дилана – Герман, знаменитый галерист и влиятельный деятель искусства, чье мнение ценилось в высших кругах, человек, чей внешний вид одновременно устрашал и завораживал. Он обладал невероятно мужественными чертами лица, скулы, нос, подбородок – все казалось высеченным рукой гениального скульптора, будто он сошел со страниц античной мифологии. Но главной его изюминкой были глаза – глубокого пепельно-серого цвета, настолько необычные, что отрывать от них взгляд не хотелось ни на минуту, как будто в них таилась бездна тайн и загадок.

Он щедро осыпал Лилит комплиментами, восхищаясь ее талантом и красотой, не сказав ни слова о работах Дилана, что заметно задело самолюбие последнего и на весь оставшийся день оставило его в состоянии тягостного недоумения. В его душе поселилось смутное беспокойство, предчувствие надвигающейся бури.