– Тяжёлая бабёнка, – сказал тот, что был с шарфом; он, вынув нож и перерезав верёвки, вытряхнул из мешка голую женщину. Рот её был закрыт скотчем, руки и ноги связаны.

– Где инструкция, которую дал тебе этот в чёрном пальто? – спросил без шарфа.

– А на шиша она нужна?! Там какая-то хрень тарабарская написана. А из того, что понятно, нам надо костёр разжечь и поработать тесаком.

– Так, ведь и этот, который с нами, перед входом на кладбище предупредил, чтоб мы соблюдали все инструкции…

– Да пошли они оба к чёрту! Нальём крови в банку, вынем глаза и сердце, другой ливер. За такое бабло, что они дали, я мясником быть согласен, но читать по бумажке какую-то бессмысленную, тарабарскую хрень… Короче, давай тесак, кончать пора.

Женщина лежала тихо и лишь изредка судорожно подёргивалась. «Ливерпулец» неспешно наклонился над ней и занёс нож…

– Остановись! – впервые проронил голос человек в шляпе.

Поднявший нож замер. Остановивший его чернопальтожник медленно расстегнул пальто и достал длинный меч, лезвие которого раскидало по сторонам блики полной луны.

– Есть один нюансик, ребятки, – сказал человек с мечом и приблизился к ним. – Судя по всему, вам никто и никогда не говорил, что любую инструкцию надо всегда соблюдать строго и неукоснительно. На то нам и даны инструкции. Мне показалось, что вы спешите урвать обещанные вам деньги. Это нехорошо. Несоблюдение инструкций и традиций приводит к беспорядку, а даже малейший беспорядок – это хаос и излишняя суета. Суета – это бардак, отсутствие стиля и несолидность. Мой хозяин прежде всего любит и чтит стиль и солидность. Так что вы не правы. Ну, ничего, всё поправимо.

Мужчина с мечом легко взмахнул им, и голова спортсмена с ножом, как мяч, покатилась с горки, обезглавленное тело мешком рухнуло рядом со связанной женщиной. Тот, что был без шарфа, бросился бежать в сторону Димана и Изи. Чёрный человек легко взмахнул мечом и бросил его вдогонку. Меч с глухим гулом, пролетев метров пять, перерубил ноги убегавшего, и тот рухнул как подкошенный. Человек в пальто и шляпе не спеша подошёл к мечу, поднял его, и голова в спортивной шапочке покатилась прямо к притихшему и ошалевшему Изе. Бедный очкарик в ужасе попятился, натолкнулся на Диму, и друзья полетели в ближайшую вырытую могилу, но совсем недолго оставались в ней. Оказавшись на поверхности, они огляделись.

– Диман, надо сваливать отсюда, – прошептал Изя, судорожно сжав плечо друга.

Но тот стоял, как вкопанный.

– Изя, здесь никого нет.

Изя не отпускал Диму и был бледен и напряжён.

– Дай фонарик, – сказал Дима.

Луч фонаря бегло пробежал и прошарил всё вокруг.

– Что за чёрт, башка в спортивной шапке покатилась прямо к твоим ногам, Изя.

Диман подошёл туда, где мгновение назад стояли чёрные личности. Ничего и никого поблизости не было: ни отрубленных ног и голов, ни тел без голов, ни связанной голой женщины, ни человека в пальто с мечом, крови тоже не было, а ведь должна была быть алая, её должно было быть много.

Изя ни на шаг не отходил от друга. А тот не успокоился, пока не обошёл все могилы поблизости, но ничего, что бы напоминало страшную сцену, разыгравшуюся несколько мгновений назад, не обнаружил.

– Валим отсюда, не нравится мне всё это, – Изя в очередной раз потянул братана за рукав. Но Дима, высвободив руку, сел на одну из оградок и закурил.

– Мне всё это тоже не нравится, но где кровь, где тела, где связанная женщина? Я могу принять, что тот с мечом резко пропал, но не мог же он прихватить с собой три тела, собрать головы и ноги и за десять секунд скрыться. И где кровища, в конце концов? Изя, может нам всё это привиделось? Такие двойные глюки… ночь… кладбище всё-таки.