С ними было кое-что не так, хотя этого не понимали их избиратели, их партнеры в Лондоне, Берлине и Вашингтоне и даже возможно, они сами. Некий глубокий моральный изъян. Они родились когда уже не было Советского союза и их не учили в школе добру. Они родились в нерелигиозной стране и религия была для них пустым звуком. Один из них закончил военный ВУЗ и курсы для подготовки высшего командного состава в Форт Ливенуорт, другой – гражданский ВУЗ. Один научился на этих курсах командовать людьми, а другой – манипулировать ими. Но ни у того ни у другого знания и опыт не покоились на моральном фундаменте, на понимании что хорошо и что плохо, на различении добра и зла. Оба они с юности мыслили категориями эффективности и были свидетелями того как те у кого были моральные ограничения – проигрывали тем у кого никаких моральных ограничений не было. И они сделали вывод что так и надо действовать. Надо действовать эффективно и безжалостно, идти на всё ради достижения своих целей и даже больше чем на всё. Президент в бизнесе без колебаний принимал и увольнял людей, он даже не пытался выстроить предприятие с некоей социальной ответственностью. Сейчас он точно так же бестрепетно посылал людей на смерть, батальон за батальоном, полк за полком. Он лил кровь, не считая и не думая об ответственности – если выиграем, то враг за все ответит, а если проиграем, будет все равно. Второй – понимая, что Россия многократно сильнее и используя свой опыт, полученный при изучении японских единоборств – бил по больным точкам. В отличие от президента – он знал, как он будет уходить и когда – когда все будет плохо. Жертвовать собой он не собирался

Сейчас он, положив перед президентом планшет – показывал карту города.

– Почему Казань? – спросил президент

– По двум причинам. Первая техническая

…

– Обычный город русских стоит на равнине, к нему ведут дороги, контролируемые полицией, уязвимые объекты чаще всего находятся в центре, и после нападения шансы уйти минимальны. Теперь смотрите Казань.

– Река…

– Именно. Это второй Мумбаи. Ударная группа на скоростных лодках причаливает к берегу – и все объекты на ладони. Железнодорожный вокзал – тут вообще нет никакой защиты, можно пройти по переходному мосту, а на платформах полно народа. Можно причалить здесь и ударить по стадиону – во время матча там может быть десять тысяч человек и больше. Можно атаковать Кремль, можно прорваться в пешеходную зону. И точно так же быстро можно уйти. Река неконтролируема, вот здесь станция МЧС, но у них нет оружия. Уходить можно в любую сторону. Что по Волге, что по Казанке.

…

– Вторая причина – Татарстан национальная республика, имеет опыт сепаратизма. Если нанести удар сюда, мы можем спровоцировать образование второго фронта…

Президент покачал головой. Он знал, что США и НАТО откровенно лгут ради поддержки Украины, и так было не раз. Но он, инстинктом бизнесмена и артиста привыкшего иметь дело с залом – инстинктивно чувствовал край. Запад имеет некие представления о пределах дозволенного. Нападение на военных это одно. Устроить бойню в центре мирного города – это совсем другое. Посол США недавно прямо намекнул – еще одна атака на гражданских, и помощь будет сокращена.

А тут не просто атака – тут бойня.

– Нет.

– Но…

– Нет, я запрещаю это. Это неприемлемо.

Президент внимательно смотрел на подчиненного. Ибо знал его.

– Если это произойдет, я тебя защищать не буду.

Генерал Борзых предполагал, что президент так и ответит. В глубине души он презирал этого фата и выскочку, недостаточно серьезного для любого дела.

Русские прошли из Крыма, потому что именно он дал приказ снять минные поля. Это ему еще припомнят со временем.