Ну и, конечно, о необходимости материальной и прочей поддержки сотрудников полиции в их нелёгкой работе и о том как хорошо когда встречаются умные, хорошие люди, во всём понимающие друг друга. Последняя тема развивалась всё более бурно, пропорционально пустеющей ёмкости с вискарём…
Обед затянулся, плавно перейдя в ужин. Из кабака, договорились разъезжаться сразу по домам, дабы хорошо отдохнуть в преддверии завтрашнего напряжённого дня.
Глава четвёртая. «Муки творчества»
Давно примечено, что маленькие собачки предпочитают испражняться на наиболее большие и величественные деревья.
(Английская поговорка.)
Аркадий Арапчик, редактор рубрики происшествий популярной газеты «Московский Коммунар», восседал на присиженном за долгие годы редакционном унитазе и сердито тужился. Перед ним на коленях лежала сводка происшествий за день. Подшефные наскребли – не густо…
Всё, чем ему удалось разжиться к завтрашнему номеру, были три коротенькие сообщения, два из которых тянули от силы на «развлекалово» для пенсионерок со стажем. А к завтрему, кровь из носу, он обязан был выдать «на гора» восемь – десять полноценных происшествий! В крайнем случае – семь. Не меньше! И два-три из них обязаны привлечь внимание любого читателя, а не только тех, кому на пенсии делать нечего.
Из полновесных материалов у него пока был лишь один – о том, как молодой педагог – балетмейстер, принимая зачёты по хореографии, пропускал отстающих студентов театрального училища через свою спальню. За что и был задержан правоохранительными органами – в момент принятия зачёта у очередного юноши. Этот материал вполне соответствовал духу газеты и был на вес золота. Но он, такой, был лишь один. Арапчик ещё раз пробежал материал и, вдруг, громко выругался! – «Сколько раз я им, баранам, объясняю, что б не писали «В НАШЕ СЛОЖНОЕ ВРЕМЯ!» Сейчас другой слоган! Творческий человек должен говорить в «НАШЕ НЕПРОСТОЕ ВРЕМЯ!» Так намного умнее и вкуснее звучит! Нет, им – хоть кол на голове теши! Вместо «непростого» пишут – «сложное».
Посопев, он глубокомысленно исправил «сложное» на «непростое» и сделал на полях пометку красным. Посопел, успокоился немного.
Два других материала касались банальной бытовухи и представляли хоть какую-то ценность лишь по одной причине: они – произошли в действительности (зачастую, редактору рубрики, события приходилось просто придумывать самому).
В первом речь шла о том, как жилец установил на глазке входной двери пишущую камеру и вычислил, кто из соседей, гадит ему на коврике под дверью, а второй касался покусанного собакой ребёнка. Для огромного мегаполиса, согласитесь, не густо!
Теперь Аркадию предстояло досочинить необходимое количество событий и, как назло, ничего не лезло в голову. Палочка – выручалочка, «комната раздумий» – туалет, где ему всегда так хорошо думалось, на этот раз сбоила…
Переминаясь с ягодицы на ягодицу, он хмурил брови и перебирал различные сюжеты, но получался или откровенный бред или как-то фальшиво, неубедительно… Вспомнив изречение великого писателя о том, что самое трудное – написать первую строчку, а потом дело, мол, само пойдёт, он вспотевшими руками поправил на коленях влажную тетрадь и решительно, размашисто набросал начало:
«В неприглядную историю оказался замешан…»
Но на этом дело наглухо застопорилось.
– Первая строчка, первая строчка! «Главное – написать первую строчку!» – Ну, написал я! Болтуны эти – Ильф и Петров! Враньё сплошное весь этот бред великих! – сердито сопел Арапчик. – Давно замечено: под громкой фамилией любая галиматья – пройдёт на ура! Первая строоочка…