Понес парень башмачки жениху царевны, тот деньги ему заплатил и царевне башмачки отнес. Та увидела башмачки и просит отца своего царя:

– Царь-батюшка, позволь мне посмотреть на того сапожника, который такие, как я хотела, мне башмачки пошил!

Она села в карету и поехала к тому парню-сапожнику, где квартировал Иван Зарёвый.

Вышел парень царевне навстречу, а она у него спрашивает:

– Скажи правду: ты сам те башмачки стачал или кто тебе помог?

Потупился парень и говорит:

– Врать не буду, не сам я те башмачки вытачал, странник у нас один живет. Это его рук дело.

Царевна в дом зашла и видит: за столом Иван Зарёвый сидит, жив и здоров и ей улыбается.

Посадила она Ивана Зарёвого в карету и к царю повезла.

Приезжают, она и говорит:

– Вот, царь-батюшка, тот, кто меня из плена выручил и змея двенадцациглавого победил. За него и замуж пойду.

Разгневался царь, велел позвать тех молодцев, что обмануть его хотели. А Иван Вечёрка и Иван Полуночник со своими царевнами-женами сбежать успели, а за ними следом и Сам с коготь, борода с локоть, а глаза по яблоку, что в братья им навязался и добрым молодцем притворялся, убежал. Туда им и дорога.

А Иван Зарёвый на царевне женился, свадьбу знатную им сыграли. Тогда Иван Зарёвый яичко из кармана достал, дворец золотой раскатал, и стали они там жить-поживать. И я у них был, мед-пиво пил.

Служил один хороший человек у пана лесником, и, как на беду, не было у них с женой детей. Шел он однажды вдоль болота. Видит, утка из кустов вылетела. Смотрит: в кустах гнездышко, а в том гнездышке двенадцать яиц. Собрал он все яйца в шапку и домой принес. Принес и просит жену:

– Сделай мне яичницу!

А жена говорит:

– Давай лучше я их в лукошко положу и детей высижу.

Покачал лесник головой, подумал, совсем жена с ума сошла. Но лукошко ей принес. Переложила жена те яйца в лукошко и села на них, как утка или курица, и сидит, высиживает.

Через некоторое время всем на удивление высидела она одиннадцать сыновей, а двенадцатым – Ивана Шивара.

Ребята необычные вышли, росли как на дрожжах, не по годам, по часам. Едва в силу вошли, отправились к отцу:

– Сходи к пану, – говорят, – попроси у него двенадцать десятин леса.

Пошел отец к пану, пан ему двенадцать десятин леса дал.

Приходит лесник домой и говорит сыновьям:

– Ну что ж, сынки, идите рубите!

А сыновья ему говорят:

– Сходи-ка, батюшка, к кузнецу и закажи у него для нас двенадцать топоров по двенадцать пудов.

Пошел отец, заказал у кузнеца двенадцать топоров по двенадцать пудов, дождался, пока тот их выковал, хотел домой отнести, да ни один поднять не смог. Тогда сыновья сами к кузнецу пошли и топоры свои забрали.

А как забрали они те топоры, так и пошли лес рубить.

За день те двенадцать десятин леса повырубили, все пни повыкорчевали да поле распахали.

Вернулись домой и говорят отцу:

– Сходи к пану и попроси у него двенадцать бочек овса.

Просил лесник у пана овес, просил, наконец допросился.

– Идите к пану, – говорит лесничий сыновьям, – забирайте свой овес.

Забрали сыновья тот овес и за одну ночь засеяли все поле. Овес рос, рос, а как заколосился, повадился кто-то у них его воровать.

Принялись они каждую ночь стеречь того вора. Да никто из одиннадцати братьев углядеть его так и не смог.

Тогда на двенадцатую ночь остался стеречь овсяное поле Иван Шивар-молодец. Нарвал он овса да и натыкал его в дуб, что стоял посреди поля.

Сам под дубом спрятался, сидит, ждет.

Ровно в полночь подбегает к дубу кобылица, золотая шерстинка, серебряная шерстинка, золотое копытце, серебряное копытце, а с ней двенадцать жеребцов, золотая шерстинка, серебряная шерстинка, золотое копытце, серебряное копытце. И стали они тот овес из дуба выщипывать.