Они упали вдруг в рыхлый глубокий снег, проваливаясь глубоко. Олег поймал краем глаза бледное лицо Любы и вырвал из латной рукавицы, остававшейся в его руках, шестопёр. Вскочил, разворачиваясь в широком замахе туда, где только что был бородач.

Он стоял по пояс в снегу в чистом поле. Далеко-далеко, в догорающем свете вечерней зари темнел черными верхушками сосен лес. Над ним невесомым облаком парили башни крепостной стены.

Ноги Олега подкосились, и он опустился в снег. Мысли исчезли, в голове словно родилась черная дыра – ни света, ни отзвука. Над ним склонились внимательные синие глаза:

– Как ты сделал это, Олег? Как ты смог?

– Что сделал? – едва прошелестел Олег в ответ.

– Они ведь держали нас. Как у тебя получилось?

Он пытался вспомнить, что же произошло, но реальность ускользала от него. Кружились каруселью вокруг и небо, и лес, и глаза. Всё что Олег смог вспомнить и сказать было:

– Я очень испугался за тебя.

Прошло немало времени, пока Олег сообразил, что резкие высокие звуки во сне – это не пение птиц, а писк будильника. Он хлопнул по кнопке ладонью, повернулся на бок, собираясь подремать ещё немного, и охнул, так обожгло кожу. Сел резко, пощупал осторожно пальцами голову. Бровь вздулась, её надвое рассекал мягкий рубец, опухоль натекла в веко, и глаз открывался лишь наполовину.

Воспоминания фрагментами поплыли перед глазами. В эту бровь его ударила оторванная у чучела-рыцаря латная рука. Ударила стальным шестопёром семнадцатого века в музее. Этим самым шестопёром рука замахнулась на девушку, которая висела над полом в другой руке чучела. А в этот самый момент в них стреляла охотница из стального арбалета. И слишком медленно, как в кино, летела на пол дверь. А в клубах осыпающейся штукатурки висела золотозубая улыбка великана-бородача.

Олег закачался на постели, как от боли. Закрыл глаза, и прижал ладони к лицу. Конец. Никто уже не поможет ему. Ни один врач на этой планете. Полный бред. Бессвязный и больной.

Если проследить события вчерашнего дня в обратном порядке, отмотать, словно на кинопленке, то, абсурдными и невероятными были не только события в музее. Олег должен был бежать к психиатру гораздо раньше. Когда ему привиделась прекрасная девушка, которая сама почему-то подошла к нему. И самое невероятное, что вчера случилось – согласилась пойти с ним на свидание.

С ним! На свидание! Как он мог поверить в это?

Это – шизофрения. Последнее, что он прочитал на планшете вчера, пока болезнь окончательно не взялась за него, были именно эти самые симптомы: «Больной живёт в придуманном мире, разговаривает с несуществующими людьми». Остаётся добавить: сражается с чучелами рыцарей и ходит на свидание с красавицами.

А ведь он мог остановиться вчера, вовремя обратиться в больницу! Ведь был тот самый первый тревожный звоночек, предупреждение, когда по дороге в школу видел воображаемую девочку, благодарившую его за спасение от рогатого мужичка в шубе… Рогатый мужичок в шубе. Только подумать, что за дурацкое сочетание слов… рогатый мужичок… и в шубе!

И Олег громко засмеялся, понимая, что пропал. Стоит только рассказать кому-нибудь, и его упрячут в психушку. Насовсем.

На маленьком диванчике в углу пошевелилось одеяло и пробормотало:

– Я ммм… ещё немножечко посплю, ладно…

Волосы поднялись дыбом на голове Олега. Там кто-то был!

Он бросился к двери и тут же остановился. Что, если это снова ему только кажется? Сейчас он выскочит, закричит, переполошит весь дом, а на диванчике – никого? И что скажет? В моей комнате говорящее одеяло?