– Доченька, ты прости Яшу. Не копи обиды и зла на него. Такова натура Семаковичей. Они как племенные жеребцы, пока не осеменят всё стадо, не успокоятся. А как успокоятся, рысью бегут туда, откуда сбежали. Однажды он очнётся и вернётся к тебе, – сказала Вероника Семёновна Оксане, взяв её за руку.
– Вернётся, говорите? Но как мне забыть, что произошло и жить с ним по – прежнему. Легко ли это? Разве я смогу это сделать? – с горечью произнесла Оксана.
– Я же смогла.., – тихо ответила Вероника Семёновна, погладив Оксану по руке своей сухой морщинистой ладонью.
Через три месяца после отъезда Инночки Яков снова появился на пороге квартиры Оксаны. Он облысел, растолстел, тяжело дышал и смотрел на бывшую жену взглядом провинившегося пса.
Оксана внимательно посмотрела на своего потрепанного многочисленными жизненными перипетиями, больного и несчастного бывшего мужа. В этом взгляде не было ни капли злорадства и утолённой мести. Только сочувствие и сострадание.
Оксана молча отступила в сторону, дав бывшему мужу возможность вкатить в квартиру свой дорожный клетчатый чемодан на сломанных колёсиках. Это было всё имущество некогда состоятельного владельца аптечной сети. Инночка не относилась к разряду великодушных людей.
Через несколько месяцев Яков умер от остановки сердца во время операции по поводу мерцательной аритмии. Перед операцией он долго держал Оксану за руку.
– Права была моя мамочка. Нет никого лучше тебя, родная! Как поздно я это понял, как поздно.., – были его последние слова перед тем, как медсестра увезла его в операционную.
– Оксана Дмитриевна! Спасибо за ужин! Мы поехали домой! – Клара встала из-за стола, уверенная в том, что Илья уже бежит вслед за ней. За ужином женщина, взмахивая наклеенными ресницами, жаловалась на растущие цены, дикие проценты по кредитам и строительные компании, мошеннически обдирающие заказчиков.
– Моя милая птичка! Мой ангел! Как можно обманывать таких, как ты! – изумлялся Илья, покрывая поцелуями маленькую ручку с тонкими пальцами и длинными гелевыми коготками серо-голубых оттенков. Оксана силилась, но так и не смогла представить, как можно стирать детское белье или чистить картошку с такими ногтями. Она вежливо слушала новую избранницу сына и кивала ей. Откушав, молодые встали из-за стола и направились к выходу. Кларе даже не пришло в голову предложить помочь убрать со стола.
Подобострастно надев на женские плечики шубку, Илья не удержался и поцеловал девушку в щёчку с толстым слоем макияжа. Клара слегка поморщилась, но изобразила улыбку.
Оксана вежливо улыбнулась в ответ и пригласила Клару навещать её хотя бы иногда.
– Сейчас нам будет не до визитов. Надо к зиме достроить второй этаж. А там…видно будет, – деловито ответила Клара. Оксану ответ не удивил. Она из чувства женской солидарности сочувствовала Кларе. Даже жалела её тревожную неустроенную душу.
Клара была разведена. Бывший муж оставил ей небольшой дом на окраине Иркутска. У неё растут двое мальчиков – близнецов – подростков двенадцати лет, для которых она планирует построить второй этаж. Логично, что она ищет тех, кто реализует этот ее проект. Это совсем непросто. На протяжении шести лет Кларе попадаются мужчины, сами ждущие заботы и ухода за ними. Взамен они предлагали нехитрый скоропалительный секс и обильное количество грязных носков и потных маек, полагая, что запах нестиранного мужского белья, витающий в доме, и есть то самое, что страстно ждет каждая одинокая женщина.
Оксана незаметно вздыхает. Этот её глупый увалень Илья – легкая добыча для напористой Клары. Женщина понимает, что в тридцать шесть лет с двумя почти взрослыми детьми она – невеста на редкого любителя с богатым воображением и бедным умом. На общем фоне резкого мужского дефицита уважающий себя мужчина даже в сильно нетрезвом состоянии никогда не клюнет на её некрасивое немолодое тело, сплошь состоящее из силиконовых вкладышей. Потому что, он понимает: будь это тело молодым и красивым, то нет смысла обёртывать его силиконовой оболочкой. Но всегда найдутся такие, как Илья.