– Десять процентов.

– Что на тебе надето?

– Рубашка, куртка, джинсы. Кроссовки.

– Околеешь, – констатировала Дина. – Пока найду машину, пока доеду, а ночи сейчас холодные. Так… Там неподалеку, километрах в пяти, есть деревня, название – Гваделупе. Иди туда. По навигатору найдешь.

– Если включу навигатор, останусь без связи очень быстро.

– Тогда слушай. У входа в комплекс есть карта с пешими маршрутами. Найди указатель на менгир Алмендриш и иди к нему. А там будет указатель на Гваделупе.

– А сейчас я где? – тупо спросила Анна. – Не у менгира?

– Нет, ты в кромлехе.

– Это еще что такое?

– Это когда много менгиров собраны в круг. Stone circles, понимаешь? А тот менгир отдельный. Говорят, ритуальный.

«Да сколько ж их у вас, господи», – простонала про себя Анна.

– О, слушай, рядом с менгиром вроде даже имеется хостел. Сейчас, скорее всего, закрыт, но ты постучи, вдруг там кто-то есть.

«Пустой хостел. Норман Бейтс и его мама, а рядом ритуальный камень. Интересно, что там за ритуалы проводились десять тысяч лет назад? Нет уж, спасибо».

И тут Анну осенило.

– А такси из этой Гваделупе вызвать нельзя?

– Нет там такси, – Дина протяжно вздохнула. – И «Убера» нет. Там живет-то человек сто, на фиг им такси!

– Тогда мы подождем здесь, – решительно заявила Анна.

– Мы? Ты там не одна?

– С котом.

Рыжий, понимая, что говорят о нем, потерся мордой о воротник куртки.

– С каким еще котом? Ладно, неважно. Значит, слушай меня внимательно и делай, что я говорю. Видишь дорогу? Вы такие называете «грунтовка». По краям живая изгородь и деревья. Сядь где-нибудь там и не высовывайся, поняла? Я приеду так быстро, как смогу. Увидишь меня – выходи. А до этого сиди тихо.

– Потому что тут дикие звери? – пискнула Анна.

– Дикие звери, дикие люди, откуда я знаю. Просто найди безопасное место и жди меня. Скоро буду. Как подъеду, просигналю «“Спартак”» – чемпион».

Анна пересекла каменный лес, прошла по утоптанной тропинке мимо груды битого кирпича и оказалась на широкой грунтовке, посыпанной гравием и с обеих сторон обсаженной колючим кустарником. За кустами виднелись деревья – пробковые дубы и вязы.

– Нет, Рыжий, мы туда не полезем, а то шкуры порвем, и твою, и мою, – Анна погладила кота. – Подождем здесь. Ничего с нами не случится.

Котенок резко поднял мордочку и сдвинул назад огромные уши, пытаясь уловить заинтересовавший его звук. Через секунду и Анна его услышала – звук автомобильного мотора.

– Разум подсказывает, что это хорошо, – пробормотала она. – Попросим водителя подкинуть нас до этой самой Гваделупе. Черт, а маски-то у меня нет… Ладно, как-нибудь.

Гул все нарастал, Анна уже слышала шуршание колес по гравию. Котенок прижался к ней всем телом и затрясся.

«В ж… разум, – подумала Анна и, увидев небольшой просвет в кустах, юркнула внутрь. – Иногда надо слушать инстинкт, особенно если он буквально орет, что это приближаются не крестьяне и не припозднившиеся туристы. Это приближается опасность. Может, даже смертельная».

– Она на месте. Все готово к передаче.

Магистр удовлетворенно хмыкнула.

– Мне не дает покоя одна деталь.

Женщина по ту сторону молчала, и он расценил это как разрешение задать вопрос.

– Зачем так сложно решать такую, в общем-то, простую задачу?

– Потому что простые пути мы исчерпали. Вы удивитесь, но в нашем мире еще остались люди, на которых бесполезно давить. Давление приводит лишь к еще большему сопротивлению.

– Вы сейчас описали фанатиков.

– А почему вы решили, что имеете дело с кем-то другим?

От неудобного сидения под деревом у Анны затекли ноги. Рыжий то и дело норовил сбежать, поэтому пришлось сунуть его за пазуху. Под курткой он пригрелся и вроде даже задремал. Анна прислушивалась к его мерному дыханию и вспоминала все, что знает о кошках: им снятся сны, у них больше нейронных связей, чем у собак, они нормализуют сердечный ритм, владельцы кошек в среднем живут на три года дольше владельцев хомячков. Последнее в свете происходящего радовало особенно. Спасибо, Рыжий.