-Чего тебе тут надо, а?

 Анна уже нащупала Маузер, но передумала его применять. Услышат выстрел-все пропало.

 -Гулящая я,-сказала она, повторив сцену на хуторе.

 -Что?

 -По желтому билету работаю. Что тут непонятного? Вот, думаю, может товарищам комиссарам на ночь что нужно. Я все умею.

 -Так уж и все,– несколько остыл матрос.– Мы, большевики, люди порядочные и высоконравственные, у нас это… запрещено.

 -Да ладно, сказки-то рассказывать, запрещено,– покривилась Анна.– Природа у всех мужиков одна или вы больные поголовно, а?

 Матрос задумался, потом расхохотался:

 -А ты не промах. И на личико ничего себе. Ладно, может и сгодишься.

 Матрос потащил Анну по крутым ступенькам крыльца, коленом открыл дверь, потом вторую.

 В просторной комнате за круглым столом сидели пятеро мужчин, играли в карты. Двое в кожаных танкистских куртках. Такие теперь носили комиссары. Дым от папирос стоял столбом. Тем не менее, в комнате было довольно светло от нескольких керосинок и двух свечей. Одна из них в бутылке из-под мадеры горела на столе.

 -Вот, товарищи, набивается скрасить ваш вечерний досуг,– сказал матрос.

Игроки обернулись. Среди них был штабс-капитан Половников. Он кинул на стол карты, поправил наброшенный на плечи офицерский китель без погон.

 -Ну что, Володенька, кукуешь?– повторила Анна с ухмылкой вопрос, который впервые задала штабс-капитану в подвале винной лавки.

 -Вот эта встреча!– всплеснул руками Половников. Китель свалился с его плеч. Он остался в белой исподней рубахе.– Знакомьтесь, товарищи. Атаманша, командир отдельной партизанской бригады Добровольческой армии Анна Владимировна Белоглазова собственной персоной.

 "Как?!"-воскликнули комиссары хором. Встали с мест.

 -Да. И моя сожительница. Влюбилась в меня с первого взгляда, как кошка. Если б не она, расстреляли б меня деникинцы, не моргнув глазом. Благодаря ей же, командованию Красной армии теперь многое известно об этой, с позволения сказать, армии- состав, вооружение, контакты с союзниками, атаманами станиц и, главное, планах. Если б генерал Деникин узнал об этом, он бы собственноручно пристрелил красавицу.

 "Краси-вая",– протянул один из комиссаров.

– Можете оценить эту красоту, так сказать, теперь вплотную,– продолжал Половников.– Сама же пришла. Раздевается, друзья, по первому щелчку. Ну, Анна, покажешь номер?

 Высокий, худой как жердь большевик, задвинул с грохотом под стол стул. Выпятил вперед бородку клинышком:

 -Как она вас нашла, товарищ Половников? Может, привела с сбой целую армию!

 -Успокой своего приятеля, Володенька,– ответила Белоглазова.-Никакой армии за мной нет. Ты верно сказал, я влюбилась в тебя как кошка, с первого взгляда. И вот пришла спасать тебя. А ты, оказывается, ни в каком спасении не нуждаешься.

 -Милая Аннушка,– подошел к Белоглазовой штабс-капитан, дыхнул на нее дымом от папиросы,– неужели ты и в самом деле решила, что я свяжу свою судьбу с такой безголовой оторвой, как ты? Что буду воевать на стороне генералов, которые спустили в помойную яму великую империю? Они прошлое, ушедшее безвозвратно. Что они могут дать русскому народу? То, чем он уже сыт по горло- рабство, нищета и бесправие. От вашей армии пахнет нафталином и перхотью. Вас всего несколько тысяч, нас тьма, потому что на нашей стороне свобода и правда.

 -Ты прав, Володенька, как всегда прав. На вашей стороне- тьма. Но я пришла сказать, что люблю. Безмерно люблю.

 Пухлый комиссар в монокле осклабился. Худой засопел волосатыми ноздрями, упрямо повторил вопрос:

 -Как она сюда попала?

 -Нетерпеливые какие у тебя друзья, Володенька,– вздохнула Анна.– Что ж, щелкай пальцами, любимый.