– Извините, простите… Это всё ремейки и перезапуски серии… С начала, понимаете? Я же не знал… Это просто работа такая… Просто способ заработать на кусок хлеба… Я ведь приношу людям радость, в конце концов!

– Радость?! – взревел Коннар. – Людям?! Люди, по-твоему, радуются, глядя на мои страдания?

– Почему страдания? Подвиги, победы…

– Что это за победы, после которых я каждый раз вновь оказываюсь в каком-нибудь очередном гнилом трактире с кружкой похожего на мочу пива и протухшей козлятиной на ужин? Где-нибудь в такой глуши, куда по своей воле не отправился бы даже скрывающийся от преследования беглый раб?

"Да-а-а, – обескураженно подумал Прунков, – с его точки зрения всё выглядит совсем иначе… Никогда бы не предположил, что Коннар может устать от приключений. И вообще, как придуманный персонаж может от чего-то устать?"

– Каюсь, каюсь! Помилуй меня, о Великий Король! – в поисках спасения Филипп Аркадьевич перешёл на литературный язык. – Не ведал я, что творил! И к тому же лишь часть вины лежит на моих жалких плечах! Ведь всего одиннадцать книжек вышли из-под моего – да будет оно трижды предано забвению – затупившегося пера! Не книжек – никчёмных книжонок! И притом две из них – в соавторстве… Есть другие, гораздо более жадные до славы и золота писатели, приложившие грязные руки к твоим неправедным гонениям! Их множество, о Великий Король, множество! И я знаю их всех! И с величайшей радостью назову их имена, стоит только Вашему Величеству того пожелать!

Коннар посмотрел на Прункова с брезгливостью.

– Поверить не могу, что подобный жалкий червь стал источником столь тяжких испытаний. Молишь о прощении? Готов предать своих собратьев по ремеслу ради него? Не утруждайся. Я и сам узнаю всё то, что мне нужно будет узнать. Прими смерть с честью, недоступной тебе при жизни!

Прунков резко вскрикнул и зажмурился, тщетно стараясь вновь сбежать в тёмный мир обморока, выручивший его в прошлый раз. Мысли бешено заметались по черепной коробке в поисках спасения, и в самый последний момент, когда писатель опять услышал звон оцарапавшего потолок лезвия меча, он решился.

– Нет!!! – завопил Прунков. – Я всё скажу! На самом деле виноват…

Могучий удар сотряс входную дверь в квартиру Филиппа Аркадьевича Прункова. Металлическая дверь выдержала.

– Там рычажок сбоку… – послышался робкий голос из глубины квартиры. – Нужно всего лишь потянуть его…

– Закрой свой грязный рот, аркадиец! – прервал Коннар. – Радуйся, что сохранил голову! Обойдусь без твоих советов. Довольно ты мне указывал…

Писатель счёл за благо промолчать.

После нескольких мощных ударов дверь слетела с петель, и Коннар оказался на лестничной площадке. Подождав, пока его шаги затихнут внизу, Прунков взял телефон и дрожащими руками набрал номер районного отдела полиции.

– Срочно приезжайте! – пролепетал писатель, как только на том конце провода ответили. – Он меня избил! В моём собственном доме! Срочно приезжайте! Но только с оружием, слышите! Он может ещё вернуться! Он опасен! И ещё он дверь сломал…

Спокойный и деловой голос на том конце произнёс:

– Ваша фамилия.

– Я Прунков! Филипп Аркадиец… То есть Филипп Аркадьевич! Срочно приезжайте!

– Подозреваемый всё ещё поблизости?

– Да не знаю я! Приезжайте!

– Заприте дверь и ждите наряда.

– Не могу я запереть! Вы что, меня не слушаете? Он её сломал! Вышиб напрочь!

– В квартире есть кто-нибудь ещё?

– Нет!

– Попробуйте позвонить соседям. Спрячьтесь у них.

– Я попробую…

– Диктуйте ваш адрес.

– Воронцовский переулок пять, квартира двенадцать.

– Сотрудники полиции скоро будут у вас. Вам известно имя подозреваемого?