В принципе, для «Сибирьстроя» материальный убыток ерундовый, но такие вещи нужно пресекать в корне, да и для субподрядчика СМУ-7 эта потеря чувствительна. Служба безопасности вышла на воров – двух железнодорожников и прораба, и все бы решилось своими внутренними мерами, но молодой, напуганный за свою репутацию и должность директор СМУ подал заявление в милицию. Не посоветовался со старшими, охламон! И вот следователь районной прокуратуры по фамилии Вышинский (знаменито-мрачная фамилия генпрокурора сталинских времен) завалился в кабинет Линькова и начал нести такую лабуду, что председатель правления сначала не поверил своим ушам – следак подозревал в хищении цемента всю администрацию корпорации и чуть ли не его самого. И это за десять вагонов цемента, стоимость которых Линьков мог оставить в ресторане за вечер! Сдержав спышку гнева, он позвонил прокурору города и высказал подозрения Вышинского своему давнему приятелю.

Прохохотавшись, прокурор попросил передать трубку следаку-мудаку. Линьков со злорадным удовольствием наблюдал, как белело лицо Вышинского, слушающего мудрые высказывания и наставления начальства в коих через каждое слово до Сергея Александровича доносилось: «… твою мать!»

Примерно через неделю на даче Линькова за барбекю, прокурор, посмеиваясь, образно рассказал, как начудил с выставочным трактором известный рецидивист Мистер, затем, прокурор опять развеселился, добавив, что это дело он попросил вести

Вышинскому, мол, проверю его на профпригодность еще разок, дело-то ясное и несложное, но, а если этот прибабахнутый не справится, выгоню к чертовой матери.

«Так я помогу, чтоб ты его выгнал», – подумал Линьков, совершенно не разделявший уверенности приятеля, что Мистер схлопочет срок. Связавшись с Криницыным, он предложил ему знакомого московского адвоката, помогавшего Линькову в серьезных процессах. Авторитет с радостью согласился, как раз местный, опытный, прикормленный криминалом адвокат попал в ДТП и с тяжелыми травмами лежал в больнице (а это Александр Сергеевич уже знал).

Столичный мэтр быстро и с легкостью развалил дело в уже процессе следствия, доказав несостоятельность всех обвинений против подзащитного, в том числе, что угона как такового не было, просто небольшая поездка, за которую представитель фирмы получил деньги. Сумма, кстати, за прокат техники не малая. И что Криницын просто не успел вернуть трактор только потому, что его задержала милиция. И не представлялся он никаким коммерческим директором, просто итальянец плохо понимает по-русски, хотя и говорит хорошо. Да и вообще, о чем речь? Массинни забирает свое заявление, не было никакого инцидента, погорячился человек, они итальянцы такие вспыльчивые от природы.

Адвокат продолжал в том же духе и так далее. А вот действия некоторых сотрудников правоохранительных органов не соответствовали закону, и здесь имеется превышение

служебных полномочий. Мэтр ловко перешел в наступление. Связываться с ним следствию при таком раскладе было себе дороже.

Вышинского махом уволили за полное служебное несоответствие. А прокурор города как-то в разговоре с Линьковым вскользь заметил, что тот злопамятный парнишка. Александр Сергеевич усмехнулся и виновато развел руками: «каюсь».

Деньги с Криницына за адвоката, он, не взирая ни на какие уговоры, не взял. Заплатил сам. Отомстил обидчику, можно сказать, собственноручно и единолично. Так что Мистер поневоле долго ходил у него в должниках.

– На какой ближайший поезд есть билеты? – сунулся Эфт в окошко кассы.

– Вам куда? – равнодушно-устало спросила кассирша.