– Эй, мелкая! – окликнул ее кто-то со стороны костра, – сама поймала?

Откликнувшим был тот самый мужчина, поймавший ее в лесу. Ему было за тридцать, каштановые отросшие волосы и кудрявая борода весело играли всеми оттенками темного шоколада в свете костра.

Роза лишь хмуро глядела на него исподлобья, не желая заговаривать с ним.

– Давай я помогу тебе его разделать и приготовить, а ты уже поешь похлебку и поделишься со всеми, – продолжил он, будто не замечая ее угрюмости.

– А не заберете себе? – наконец выдавила она, как ей показалось, максимально жестко.

Мужчина устало хохотнул.

– Делать мне нечего, кроме как обманывать маленьких девочек на еду.

Но Роза и вправду вымоталась, и никаких сил у нее не оставалось. Она подошла к нему, не без облегченного вздоха уронила ношу между ними и опустилась сама, чуть ли не упала на землю в пяти ее шажках, или в двух шагах взрослого человека. Мужчина притянул к себе мертвого глухаря.

– Тяжелый, зараза. Умаялась, наверно, когда тащила его? – осведомился он.

Сказать, что все тело девочки ныло от усталости, ничего не сказать.

– Есть такое…

Мужчина достал широкий нож и принялся сдирать перья.

– Ну ничего, – сказал он, глядя на птицу, – Без труда не выловишь и рыбку из пруда. Так говорили в моей родной провинции.

– Без труда…? – машинально повторила Роза.

–…Не выловишь и рыбку из пруда, – закончил Остьен, – Это пословица такая. Ни разу не слышала?

Роза мотнула головой, на что Остьен хмыкнул.

– Эх, городские… Вы только этикет всякий учите, да как денежки считать, а с культурой не знакомы совершенно.

Тут подошел высокий загорелый воин с длинным мечом на поясе. Роза дала бы ему лет двадцать пять, не больше.

– А это еще откуда? – указал он на птицу.

– Девка притащила, – Остьен мотнул плечом в ее сторону, – а я вот ощипываю.

Высокий окинул ее своими серыми, светлее, чем у нее, безразличными глазами. Розе стало даже более жутко, чем когда Тайлор и Марфа допрашивали ее. Появилось нехорошее чувство, будто он разглядывает не живого человека с душой и мыслями, а уже остывающий и гниющий труп.

Мужчина был тонкокостным и стройным, но не худощавым. Его вытянутые уши заострялись на кончиках, что говорило хотя бы об одном эльфе в его родословной. Девочка никогда не видела настоящих эльфов и судила только по обрывкам слухов и чужих разговоров, но с уверенностью могла сказать, что чистокровным он не был – слишком уж густые брови и твердый подбородок, а нос так совсем человеческий, с горбинкой. У эльфов же, по крайней мере, у тех, кто из папиных сказок, более аккуратные и аристократические черты лица. Получается, полукровка?

Среди воинов он держался властно, что выдавало в нем человека, привыкшего отдавать приказы. И ехал он на одной из трех лошадей. Его звали Кеган.

– Знаешь, мне с самого начала твоя байка показалась очень подозрительной. Не бывает такого, чтобы какая-то девчонка просто так набрела на отряд в лесу в пяти днях езды от ближайшего города. Не отправили ли тебя, чтобы найти нас и, допустим, отравить? – проговорил он надменно и многозначительно посмотрел на птицу.

Руки Остьена остановились, он сначала посмотрел на нее, потом перевел взгляд на полукровку.

К горлу Розы вновь подкрался затаенный гнев,

Интересно, скольких деревенских он убил?

но его с легкостью перекрывал страх перед полукровкой. Ему же ничего не стоит просто взять и сломать ей шею, также как ей – глухарю. Роза не сомневалась, что эти на первый взгляд тонкие руки содержат гораздо больше силы, чем у самых больших громил из отряда.

– Я не отравляла глухаря, сэр, – медленно проговорила она, – и я буду есть его вместе с вами.