Я простил ей высокомерие, все-таки она отличная девчонка, но иногда дуется. После долгого отсутствия она показалась мне пухлой, и я решил сначала, что она беременна, но нет, сильно завышенные топы нынче вошли в моду и их носили одинаково, что в Калифорнии, что в Москве. Ее красные туфли-шлёпанцы подходили для светского раута, но поскольку туда ее не приглашали, она надевала их на работу.

Мила отличалась аккуратностью во всем, если не считать кое-каких фантазий. Например, она питала пристрастие к кольцам, которые носила не на основной, а на средней и ногтевой фаланге, как героини Ван Эйка. Я предположил, что кольца ей дарили, но кавалер не угадал с размером.

Я пробормотал под нос извинения, сославшись на неотложные дела. Она продолжала в том же духе, упомянув, что мои вещи прибыли, и она перенесла коробку в мой номер. Чтобы избегнуть пристального взгляда, которым славятся старые девы, я принялся рассматривать её руки. Нет, зрение меня не подвело. Манжет ее кофточки был испачкан, и я рассмотрел крошечные бурые пятнышки. Для такой аккуратистки, как Людмила, это было несвойственно. Следы крови остались и на странице журнала, который она читала.

На развороте я увидел фотографию часов Лебедя и сравнил с теми, что подарил мне Альберт. Полное совпадение. Я пробежал глазами статью. Оказалось, известные часы. Журнал захлопнулся. «Вести антиквариата». Номер явно достался ей от тетушки. Волкова предпочитала бумажные книги.

Место рядом с бурыми пятнами истерто из-за того, что от их пытались избавиться. Мила отобрала у меня журнал, сославшись, что это чужая вещь и очень ценная. Я бы предположил, что пятна свежие, они имели характерный запах. Не стоило обращаться так небрежно с антикварным журналом.

Я спросил, как она порезалась, и это была плохая идея, Мил переполошилась, принялась что-то объяснять, не закончила и расплакалась. На самом деле, порезалась её тетушка, когда пыталась вскрыть старые часы. Мое сердце опустилось на самое дно.

– Эти? – я положил перед ней свой подарок.

Людмила вытаращила на меня глаза. На долю этой милой простодушной девушки выпало слишком много сильных эмоций для одного дня, вот она и не выдержала. Заклиная меня выбросить часы, она причитала, что часы приносят несчастья. Мне требовались объяснения, и она ничего не стала скрывать. Из всех худосочных блондинок между тридцати и сорока Мила можно считать самой честной.

Суть состояла вот в чем. Ее тетя Гелена Анатольевна занималась посредническими услугами, и ей принесли на комиссию часы с сомнительной историей, ничем не подтвержденной. Из-за того, клиента привел Альберт Бережной, она согласилась принять часы на комиссию. Речь шла о проигравшемся игроке, который хотел получить деньги в обеспечении залога. Тетя этим не занималась, но ее уговорили. Каково же было ее удивление, когда часы купили. Она даже начала сомневаться, не продешевила ли она.

– От своего имени тётя выставила часы на продажу в онлайн аукцион, и они ушли сразу. Один человек сразу заплатил максимальную сумму, при котором продажа осуществлялась без торга. Он попросил документальное подтверждение, что часы принадлежали генералу Лебедю, и тетя предоставила ему статью из журнала. Клиент не удовлетворился сканированной копией и потребовал оригинал. Гелена согласилась одолжить его на время. Поскольку покупатель не торопился его возвращать, мне пришлось сходить на дом к этому человеку забрать у него журнал.

Наступила пауза. Видимо, приближалась часть истории, вызывавшая у Мил неприятные чувства. И хотя она ни словом не обмолвилась об имени покупатели, ни о месте, где он проживал, я прекрасно понимал, о чем шла речь. Мила не стала объяснять, почему она отправилась со служебного хода, и я попросил остановиться на этом моменте. Оказалось, что когда она попробовала пройти первый раз, то ее не пропустили.