Собственно, я и занимался неразрешимыми вопросами, ко мне обращались, когда исчерпали другие варианты.

Редкая неделя проходила, чтобы Кадикова не грабили. Он говорил, что дагестанцы над ним издеваются. В прошлый раз они прихватили с прилавка стиплер. Я пообещал Павлу купить новый стиплер и поучить его играть на бильярде.

– Скоро мне выплатят выигрыш. Это решило бы наши проблемы.

Он смотрит на меня, как на пустое место. Плохо, что он начал пить успокоительные таблетки, это усыпляет бдительность. Мне придется поднатужиться, чтобы вызволить его из долговой ямы, но я еще не представляю, с чем придется иметь дело.

Мы вышли на улицу. По метро мы идем вместе. Я прощаюсь, обещая быть на связи. Мой приятель отправляется в долгий путь до Подольска, где он снимает квартиру, а я отвечаю на телефонный звонок. Савва спешит с указаниями:

– Не тронь Азаева, – предупредил он. – Даргинцы не отступятся от лавки, а у тебя есть дела поважнее.

А если им что-либо предложить взамен, мелькнула мысль на задворках сознания. К сожалению, мне нечего им предложить.

Если ваши друзья оказались предателями и лгут вам в глаза, то единственный путь, который остается, окольный. Жучки, вроде Альберта, пользовались этим приемом всю жизнь, которая состояла у них из сплошных неприятностей. Мне этот путь не подходил.

На следующий день я совершил обход территории. Утром я составил список домов, к которым стоило присмотреться внимательно. Вы не представляете, сколько заброшки в центре, а ведь земля там дорогая. Старые развалины, на которых крыша держалась каким-то чудом, и требовавшие ремонта постройки, которые раньше занимали офисы и кафе, съехавшие из-за подорожавшей аренды. Во время этой экскурсии мне попалась находка.

Это произошло в двенадцать часов дня, я как раз собирался купить себе что-нибудь поесть. В кафе предлагали ланч, но я еще не проголодался, вот и решил прогуляться в сторону Петроверигского переулка. Прямо на горке я нашел смартфон, на проезжей части. Вероятно, выронил кто-то из студентов, они вечно не смотрят под ноги, когда торопятся в историческую библиотеку. Накрапывал дождь, а телефон лежал на брусчатке. Сколько он выдержит под дождем? А может, на него наедет машина. Так что я его подобрал с намерением вернуть владельцу.

Телефон успел разрядиться, а подходящей зарядки у меня не оказалось. Пришлось покупать в салоне сотовой связи. Там имеется большой выбор аксессуаров для мобильных телефонов. При включении требовался пароль, но я подобрал графический символ: не крестик, не молния, а «стульчик».

В записной книжке значился единственный номер, и по нему не отвечали. В числе сообщений я прочел фамилию, которая оказалась мне знакома. К сему прилагался банковский перевод на 50 тысяч рублей.

Требовалось время, чтобы все обдумать. Начался дождь и загнал меня в укрытие. Самым надежным местом оказалась колокольня. Церковь недавно горела и до сих пор стояла наполовину черная. Она относилась к Исторической библиотеке и служила хранилищем редких книг, но после пожара восстанавливать здание не стали. Лестницу на колокольню перегораживала калитка, запертая на замок, но мне не составило труда забраться внутрь. За решеткой оказалось чистое помещение, значит, после пожара сделали ремонт. Потом в саду я увидел след от кроссовок и несколько окурков, значит, сюда кто-то заходил. С высоты колокольни открывался вид на Солянку, Славянскую площадь, мой дом, следственное управление и бильярдную.

Я рассматриваю это внимательным образом, стараясь ничего не забыть, и слушаю музыку – капли дождя, шелест ветвей, тихие песни ветра. У нее нет названия и нет создателя, ее сгенерировала сама природа.