Так я узнаю, что Савва Локтев – мой друг детства, еще и лжец. Со стороны как будто ничего особенного, но втайне он сошелся с даргинцами из Дербента. Игорь Мальцев – не единственный, кто взял кредит. Савва тоже получил денег под божеские проценты, но поскольку банк принадлежит дербентцам, условия кредита они всегда могут подправить.

Савва делает вид, что все хорошо:

– Неплохо поиграли, – говорит он.

Мы оба знаем, что это не так.

К концу вечера я все-таки напился и проповедовал всем желающим, что ошибки и потери неизбежны. Любое событие – опыт. Он может убить, а может сделать сильнее.

– Не может, – сказал швейцар, волоча меня к Локтеву. Я не стал сопротивляться и хоть что-то сделал правильно.

Савва выглядел расстроенным. Настроение у него менялось по десять раз на дню.

– Что-то особенно важное, срочное? – и я потыкал пальцем в потолок. – Есть указания сверху?

– Даже не знаю, – мой друг задумался. – Особых указаний нет, но я чувствую…

Он многоопытный интриган и отличный дядька, порядочный и с принципами, но при этом хитрец и манипулятор, каких мало. Его задушевный тон и предложение поговорить начистоту предвещает неприятности.

И тут я тоже почувствовала: пол затрясся, выдавая приближение кого-то крупного.

Савва суетится, а ведь он только что советовал мне не нервничать:

– Сел и успокоился. Покурим. Как насчет глотка Реми Мартен? Тебе надо ждать здесь. Потом я тебя приглашу. В бильярд тебя велено не пускать, зато приглашаю в покер. Потом мы договоримся с кем надо, а теперь нельзя.

Он уходит, оставляя меня с пальмой, а я продолжаю думать о проигравшемся дядьке, с которым тут обошлись недостаточно вежливо.

Потом является швейцар.

– Пора, Иван Павлович. Савва велел идти через служебный ход.

Так что вместо цветов и славы я обретаю безвестность и украдкой покидаю негостеприимный кров. Такое со всеми может случиться. Хоть с чемпионом, хоть с бездомным бродягой. Ну всё, пока.

По дороге мне пришлось остановиться. Я не понимал, что мне могли предъявить гости из солнечного Дербента, о существовании которых я даже не подозревал. Наше знакомство еще не оформилось, а мы стали злейшими врагами.

Этим ребятам было не больше двадцати, а тот, кто отдавал распоряжения, вряд ли достиг шестнадцати.

– Павел? – спросил заводила.

Меленькие зубки, как печенье петибер.

– Нет, Иван Виноградов.

– Черт, спутали адрес, – пробормотал он и запустил камнем в витрину.

Оно отлетело, не оставив царапины.

– Если не ошибаюсь, я видел вас в машине Исмаила Ибрагимовича Азаева, – спросил я, обращаясь к младшему. – Вы тоже даргинец?

Этот юноша сглупил, и сейчас до него это дошло.

– Откуда у меня машина? Я на метро езжу. Говорю же, номер неверный дали.

Цветочный магазин тут один. У продавца вид столь необычный, что сердце замирает, когда он появляется среди цветов в маржентовом пиджаке. Раньше ему ассистировала смешливая украинка в кимоно, но она уехала на родину, так что Павел справляется один. На день рождения я подарил ему светящийся джедайский меч, который он использует как ночник – это доставляет ему удовольствие. Сейчас у него посетитель. Игорь Мальцев ждал Марину, чтобы проводить ее домой.

– Как у вас сегодня? – спрашивает жених.

– Оживленно.

Он больше ничего не стал спрашивать, встал и ушел. Любовь не сделала его счастливым, напротив, его терзала подозрительность. Чем ближе день свадьбы, тем угрюмей он становился.

– Он всегда такой нелюбезный? – спросил у Кадикова, когда Игорь ушел.

– А мне показалось, нормальный. У нас пополнение.

Вид у Павла такой запущенный, что мне делается за него стыдно. У цветочника кровь по всему лицу, мы закладываем тампоны в нос, и я с тряпкой в руке я тру лестницу, на ступенях остались кровавые потеки. Всё в стиле нуар. Спрашиваю, неужели он выходил с мечом против хулиганов.