Сев на кровать, несколько раз вдохнула и выдохнула, чтобы унять нервозность, как частенько делала перед восхождением. Да уж, проблема. Прежней мне преодолеть расстояние в два этажа ничего не стоило, но это изнеженное тело еще тренировать и тренировать. На данный момент остается надеяться лишь на удачу и на полученные в предыдущей жизни навыки по скалолазанию.

Собрала свои вещи и спустила их на веревке, сделанной из порванной на лоскуты простыни, на землю, чтобы при падении они не издали шума. Села на подоконник и посмотрела вниз, изучая стену, по которой предстояло спускаться. Второй этаж таверны по высоте оказался примерно как третий в современных домах моего прошлого мира.

— И где, спрашивается, эта магия, когда она так нужна? — пробурчала себе под нос, стараясь унять бешено колотящееся сердце. — Ладно, прорвемся.

Оглядевшись, поняла, что все не слишком плохо. Требуется пройти по межэтажному карнизу шириной сантиметров пятнадцать, добраться до парапетной плиты, после, держась за балюстрады, спуститься чуть ниже и оттуда спрыгнуть на газон. Я знала, что земля там мягкая, так как видела вчера служанку, сажавшую в этом месте цветы. Самым сложным выглядело путешествие по межэтажному карнизу. Чтобы добраться до парапета, придется как-то незаметно проскользнуть под окнами двух комнат, где наверняка спали постояльцы.

Помучившись, я наконец смогла спуститься на землю незамеченной, но от стресса дрожали ноги. Да и для этого тела лазание по стенам — еще то испытание на выносливость.

Схватила вещи и собиралась ломануться к дороге, когда услышала ржание. И отчего-то я ни капли не сомневалась, что голос подал мой жеребец.

Нет, брать его с собой незачем. Все равно ездить верхом не умею.

Только решила поступить именно так и прошла несколько шагов в сторону дороги, как ржание повторилось. Показалось, что в нем слышатся обида и разочарование, и я сама не сообразила, как ноги понесли меня к конюшне.

К моему облегчению, черный жеребец стоял недалеко от входа.

— Будешь шуметь — оставлю, — пригрозила, и мой мальчик притих, словно понял, что я ему сказала.

Быстро размотав привязь, я вывела его на дорогу.

— И что мне с тобой делать? Даже седла нет. Да какая разница, я и с седлом ни разу не ездила.

И тут мой Черныш, как я его назвала из-за окраса, опустился передними ногами на колени и тихо всхрапнул. Я мгновение изумленно смотрела на коня, а затем привязала к себе баул и взобралась на своего спасителя, обхватив его шею двумя руками. Жеребец поднялся и медленным шагом пошел по тракту. И это, конечно, было намного лучше, чем идти пешком.

Не знаю, сколько мы проехали, когда я почувствовала, что ужасно натерла промежность. Пришлось спешиться и в раскорячку добраться до небольшого озерца, которое находилось в ста метрах от дороги.

— Как жаль, Черныш, что ты не умеешь разговаривать, — посетовала я. И в этот момент померещилось, будто жеребец улыбнулся. Помотала головой. От усталости и не такое привидится!

Искупалась в озере, чтобы смыть дорожную пыль, а заодно дать отдых пострадавшему от езды телу. До крови, к счастью, кожа не натерлась, но надо бы обмотать чистой тряпкой.

Сделав необходимые дела, отломила хлеб, достала из кожаной сумки вяленое мясо и сыр и принялась жевать, запивая еду холодной водой из бегущего неподалеку ручейка. Кувшин я оставила в таверне, и так слишком много вещей приходится тащить на собственном горбу.

Уже заканчивая немудреный перекус, услышала тревожное ржание. Резко обернулась и увидела крупного зверя, похожего на волка. Его желтые глаза, казалось, горели огнем, длинный хвост бил по веткам, огромное светло-серое гибкое тело прижималось к земле. Зверь готовился к прыжку.