Внедорожник развернулся и удачно припарковался прямо около их подвала. Компания выгрузилась и в полном составе отправилась по своим делам.

Проснувшись, Джимбо посмотрел на часы, стрелки на них подползли к восьми часам. Пока он дрых, наступил вечер, а объекты его будущего документального шедевра ещё так и не вернулись. Он взял свою камеру и решил пойти на их поиски. Выйдя на улицу, оператор сразу же заметил всю компанию. Они стояли вокруг мотоцикла и о чём-то оживлённо болтали с его хозяином. Джимбо включил камеру и направился к ним. Подойдя, он хрипло произнёс:

– Хэлоу.

– Привет. Четыре часа, говоришь, а сам весь день проспал, – упрёком его встретил Венц и сразу отвернулся. Видно, разговор с мотоциклистом был и впрямь интересен.

– Твой Судзуки – восемьсот кубов? – спрашивал Кольцо.

– Да, спортивный вариант, – из-под надетого на голову шлема глухо проговорил мотоциклист – паренёк, их ровесник, одетый в специальные мотоциклетные доспехи.

– Славик, дай прокатиться, – попросил мотоциклиста Поводырь. Он успел переодеться и, в отличие от своих подельников, одетых в футболки и рубашки, облачился в лёгкий кожаный плащ. Он вообще любил плащи, их в его гардеробе нашлось бы с дюжину на разные времена года и погоду.

– А ты умеешь? В нём знаешь какая мощь!? Разбиться легче лёгкого.

– Не ссы, умелые руки и член в балалайку превратят. Для поездки на твоём монстре и соответствующее звуковое оформление требуется. Слав, ты какую музыку слушаешь?

– Касту, Кровосток, Фифти Сента.

– Ясно. Ты, Слава, раб рэп-моды.

– А сами- то вы, что предпочитаете? – несколько обиженным тоном спросил мотоциклист. Он считал себя ценителем настоящего музла, а не современного хип-хоп кала и, услышав: что он де поклонник моды, Слава, если не обиделся, то приуныл.

– Кольцо, принеси из машины флэшку, плиз. Я её в бардачке оставил.

Кольцо, быстро смотавшись, вернулся и, протягивая флэшку Славе, сказал:

– На, поставь.

– Номер песни – сто восемьдесят один, – подсказал Поводырь.

Слава воткнул в гнездо флэшку и на дисплее своей магнитолы увидел надпись английскими буквами – «ARIA».

– Ария? А чего по такому старью угораете? – с лёгким оттенком призрения спросил Слава. Не преминул ответить колкостью на колкость. Сказал не подумав, на выдохе, пошёл на поводу у своей обиды.

Поводырь медленно поднял голову и, прямо посмотрев мотоциклисту в глаза, спросил:

– Ты что-то имеешь против, Славик?

– Да нет. Каждый угорает как хочет, – испугавшись и покраснев, быстро ответил он. Знал с кем дело имеет, потому и сник.

– Вот-вот… Двинь тазом, – и Поводырь оттеснил владельца мотоцикла от его железного коня.

Взявшись за руль, он запрыгнул на мотоцикл, подкрутил ручку громкости магнитолы на максимум, нажал «play», одновременно завёл машину и стал накручивать рукоятку газа. Сквозь утробное рычание мотора, проклюнувшись нежным ростком на чёрством, выгоревшем до черноты золы поле боя, зазвучал волшебный голос Робертино Лоретти, затем забухали барабанные бочки: звук стал дробиться, замедляться, как будто старую запись, растягивая, заживало. И вот вступили быстрые гитары и солист далёким, отдающим сталью голосом запел. Дождавшись припева и заглавных слов песни – «На службе силе зла», Поводырь рванул вперёд. Колёса, задымившись, несколько раз пробуксовали, мотоцикл подбросило вверх, он встал на дыбы и в таком положении понёсся вперёд. Доехав до конца длинного дома, Поводырь резко повернул налево и скрылся из виду, оставив компанию ребят стоять и слушать удаляющиеся звуки визжащего бензопилой двигателя и тающие в воздухе слова старой металлической песни.