– Я его об этом не просил.

В глазах Евгеники вспыхнул гнев. Она перегнулась через пустое кресло и, схватив брата за ворот церемониальной куртки, яростно потянула на себя.

– Ты – неблагодарный ублюдок! – выдохнула она ему в лицо. – Единственным ребёнком генерала Андроника должна была быть я. Ты не достоин благородной фамилии Эйц. Ты и твоя треклятая мамаша…

– Тебе всё равно никогда не стать равной мне, – Яник до боли сдавил кисть сводной сестры, заставив её разжать пальцы. Не смотря на усилия сохранить каменное выражение лица, внутри клокотала буря. – Для этого тебе как минимум нужно было родиться мужчиной.

– Ненавижу тебя, – прошипела Евгеника сквозь зубы, откидываясь на спинку кресла.

– Ну, хоть в чём-то наши взгляды совпадают.

Если Евгеника и хотела оставить последнее слово за собой, то вой трубы и волна криков заглушили её попытки. Чтобы окончательно избавиться от навязчивого общества сестры, Яник обратил взор на арену. Местный амфитеатр, как называли его арканианцы, несколько отличался от турнирных и бойцовских ям, к каким привыкли дагорианцы. Деревянные трибуны в три ряда, главное ложа с мягкими бархатными креслами, откуда открывался вид практически на всю территорию стадиона. На арену вели металлические ворота с одной стороны и дверь с другой. Даже песок здесь был светло-желтый, вместо красного.

Спарринг между тремя парами бойцов закончился, единственный победитель под восторженный гул зрителей покинул стадион. Поверженных тут же утащили за руки. На арену вышел следующий воин. Облачённый в доспехи и шлем и вооружённый лишь мечом, он повернулся к ложу и поднял голову. Взгляд его задержался на Евгенике.

– Стефаник? – Яник опешил. Он никак не ожидал увидеть своего инструктора по фехтованию в качестве бойца на арене.

– А вот теперь начнётся самое интересное, – язвительный тон сестры не остался без внимания.

– Почему?..

– Это мой подарок тебе на День рождения, братишка. Наслаждайся зрелищем. Ах, кажется, он был твоим любимчиком? Какая жалость, – вот только в её голосе не было ни капли сочувствия. Она явно наслаждалась сложившейся ситуацией.

Яник не мог отвести от неё глаз, но Евгеника уже отвернулась. Она стиснула пальцами подлокотники и чуть подалась вперёд. Губы растянулись в злобной ухмылке.

– Неужели ты думал, что это сойдёт тебе с рук? – вслух сказала она. – Да как ты посмел так поступить со мной? Предатель. Это послужит тебе уроком, Стефаник Райц.

– Предатель? Стефаник? – Яник никак не мог поверить словам. – Ты в своём уме? Он ведь твой будущий супруг.

Евгеника метнула на брата убийственный взгляд, от которого тот невольно вжался в кресло.

– Как смеешь ты так говорить? Он разорвал помолвку со мной. И ради кого? Безродной, никому не известной простолюдинки? Стефаник Райц опозорил меня.

– И за это ты приговорила его?

– Я оказала ему честь, – Евгеника небрежно пожала плечами. – Быть растерзанным ящером – участь любого предателя, а принять смерть в бою, разве это не благородно?

– С ящером?

Железные ворота заскрежетали и с металлическим лязгом ползли вверх, подтверждая догадку Яника. Стефаник отвернулся, готовясь к встрече с чудовищным соперником.

– Как тебе удалось уговорить отца?

– Мне не пришлось этого делать, – безразлично ответила сестра. – Я лишь немного подтолкнула его к действию. Намекнула, как решить проблему. Поступок Стефаника унизил не только меня. Он оскорбил благородное имя всей нашей семьи.

Ящер в предвкушении скорой свободы заревел и заскрёб острыми когтями по земле, оставляя глубокие борозды. Наконец ворота остановили свой ход, открыв взору зрителей трёхметрового зверя. Массивное и на первый взгляд тяжёлое тело покрывала тёмно-зелёная чешуя с металлическим блеском. Мощные лапы беспокойно загребали песок. Продолговатая голова на тонкой длинной шее казалась слишком маленькой для такого чудовища. Глаза блеснули алым, поймав солнечные лучи. На мгновение ящер замер, привыкая к яркому уличному свету. Ноздри его затрепетали, втягивая свежий воздух вперемешку с запахами присутствующих. Толстый у основания хвост дёрнулся в сторону и с глухим стуком опустился на песок, подняв клуб пыли.