Та настороженно посмотрела на графин:

— Давно она принесла?

Я пожала плечами:

— Перед тем, как уйти…

Аника взяла графин, поднесла к носу, понюхала, морщась.

Я похолодела:

— Что?

Она пожала костлявыми плечами:

— Не знаю, не уверена… По виду — ничего. Но это сука Нимаина. От нее можно ждать все, что угодно. Проблюйся, как можно быстрее. Понятно, не здесь. Там, на крыше.

Я растерянно кивнула, и внутри все замерло: это был уже второй полный стакан за пару десятков минут. Казалось, уже и в желудке разлилось покалывание, и голова стала мутной. Я выпрямилась, решительно выдохнула — нет, все показалось. Я заглянула Анике в лицо:

— Пошли.

Мы старались пробираться, как можно бесшумнее. Я не видела верхних этажей, но они мало чем отличались от коридора внизу, разве что, тут был естественный свет, сочившийся в окна с неизменными красными занавесками, и еще большая безвкусица. Дрянные картинки самого развратного толка, пошлые изваяния, члены всех мастей и куча инсталляций, изображающих всем понятный процесс. Пахло куревом, не самыми лучшими духами и разлитым алкоголем. Аника поймала мой взгляд и лишь беспомощно развела руками… От этой ядреной красоты мутило. Я очень надеялась, что именно от нее, а не от проклятой воды. Гнала эти опасения, как бешеную собаку.

Аника передвигалась маленькими перебежками, ухватив меня за руку. Постоянно прислушивалась. А мне казалось, что шорох моей накидки перебудит весь дом. На наше счастье, коридоры были пусты — девки отсыпались после ночного кутежа. Мы достигли верхнего этажа, Аника толкнула маленькую дверку, и мы оказались на гулкой железной лестнице. Поднялись на несколько пролетов и остановились перед люком на крышу.

Аника отомкнула засов, посмотрела на меня:

— Дальше я не пойду, не могу.

Я с пониманием кивнула:

— Ты и так сделала больше, чем могла. Спасибо тебе. — Теперь я ее обняла, крепко прижалась. — Придумай что-нибудь, чтобы вырваться отсюда. Это же…

Я не договорила, побоялась обидеть. Она и сама понимала, что это полное дно. Лет через десять Аника станет затасканной неликвидной развалиной и переедет дальше к гребню мыса. А там намного хуже, чем здесь.

Я уже поставила ногу на лесенку к люку, но будто опомнилась:

— Здесь наверняка есть слежка. Нимаина увидит, что ты помогла мне. Что с тобой будет?

Аника на удивление равнодушно пожала плечами:

— Не важно. Зато какое наслаждение насрать ей на голову! Гребаной суке!

Я промолчала, потом рассеянно кивнула:

— Спасибо тебе…

Она кивнула в ответ:

— Прощай. Не теряй времени.

Я поднялась по лесенке, откинула крышку люка и вылезла на пологую крышу, тут же получив в лицо отменную порцию мелкой пыли, гоняемой ветром. Солнце нестерпимо торчало из-за мыса, заливая бурый город золотом. Я никогда не видела Эйден с такой высоты. Это было красиво… Но сейчас не время и не место.

Я надела очки от пыли и первым делом огляделась, высматривая фактуратов. Не заметила ни одного — они редко поднимались на такую высоту. Это придало оптимизма. Я понятия не имела, куда пойду, когда убегу подальше, но сейчас приоритетной целью было незамеченной покинуть квартал.

Дома стояли вплотную, иногда разделялись крохотными проссанными закоулками, которые можно было преодолеть прыжком. Я бодро миновала три слепленные крыши, а вот расстояние, которое снизу казалось ничтожным, здесь, на высоте, превращалось в опасную преграду. Я осторожно подошла к самому краю, глянула вниз. Пропасть казалась кромешно-черной, бездонной, и меня прошило волной паники. При одном взгляде вниз затошнило, и, будто поплыло перед глазами. Не помню, чтобы я настолько боялась высоты, но сейчас все казалось другим. Я никогда не лазала по крышам.