И вот он уже здесь. Нависает надо мной, как тень, как приговор. Я всё ещё сижу на асфальте, чувствуя его холод сквозь тонкую ткань юбки. Мои пальцы судорожно сжимаются в кулаки, но подняться нет сил – будто он пригвоздил меня одним лишь взглядом.

– Заплутала, маленькая пташка?

Его голос, густой и тёплый, как дым сигары, обволакивает меня, проникая под кожу, заставляя сердце биться чаще. Он протягивает руку – широкую, сильную ладонь, испещрённую тенями прошлого: чернильными узорами, что навсегда впитались в кожу, будто тайные послания, которые мне никогда не прочесть.

Мои пальцы дрожат. Нерешительность сковала тело, будто ледяные оковы, но что-то внутри – то ли инстинкт, то ли безумие – заставляет меня ухватиться за его руку. Кожа шершавая, обожжённая жизнью, но прикосновение обжигает куда сильнее, чем я ожидала. Мужчина поднимает меня легко, будто я невесома, и на миг я чувствую, как его дыхание смешивается с моим, как его тень накрывает меня целиком.

– Спасибо… – мой голос звучит слишком тихо, почти стыдливо.

Я готова простить ему всё – лишь бы он не отпускал. Лишь бы этот миг, этот сладкий, дурманящий миг, длился вечно.

– Прости, что напугал, малышка.

Его слова падают мне в душу, как капли дождя на раскалённый асфальт. Я чувствую, как по спине пробегает дрожь, но делаю вид, что всё под контролем.

– Ничего страшного… – мои пальцы нервно поправляют растрёпанные волосы. – Мне стоило быть повнимательнее.

Он не уходит. Не отворачивается. Его взгляд, тяжёлый и проницательный, скользит по мне, будто изучая каждый изгиб, каждую дрожь.

– Помочь собрать бумаги?

Я слишком резко отказываюсь, почти перебивая его.

– Нет, не нужно… – и тут же жалею о своих словах, потому что он, должно быть, сейчас уйдёт. – Вы и так, наверное, торопились…

Но мужчина не отвечает. Вместо этого его губы слегка приподнимаются в полуулыбке. Его глаза задерживаются на мне, когда я опускаюсь на колени, подбирая разлетевшиеся листы. Я чувствую его взгляд на своей спине, на сгибе шеи, на дрожащих пальцах…

Потом – шаги. Он уходит.

Тяжёлый вздох, шорох ткани, и вот я уже одна.

Я жду несколько секунд, будто давая себе шанс одуматься, но ноги сами несут меня вслед за ним – туда, в здание, где царит полумрак и шепот чужих голосов.

Надеюсь, что мы больше не пересечёмся, а то вдруг он решит, что глупая девчонка влюбилась и теперь преследует его? Но где-то в глубине, в самой тёмной части души, я уже знаю – я хочу этого. Хочу снова услышать его голос. Хочу, чтобы его пальцы снова обхватили мои.

Хочу, чтобы он заметил меня.

И от этого страха – страха перед самой собой – становится только слаще.

– Здравствуйте, – мой голос звучит чуть громче, чем я планировала, но дрожь в нём выдаёт мою неуверенность. – Я студентка Института экономики и управления. Хотела бы пройти практику в вашей организации. Скажите, пожалуйста, с кем я могу обсудить этот вопрос?

Я обращаюсь к женщине за стойкой администрации, её маникюр с идеальным гель-лаком стучит по клавиатуре, будто отбивает такт моему надвигающемуся провалу. Она даже не поднимает глаз.

– Милочка, – её голос холодный, как сталь, – даже слушать не буду. Мы не берём студентов. Могли бы заранее осведомиться и не тратить ни моё, ни своё время.

Её пальцы продолжают бегать по клавишам, словно моё присутствие – не более чем назойливый шум, который скоро исчезнет. Я сжимаю папку с документами так, что костяшки пальцев белеют. Ожидала трудностей, но не такого откровенного пренебрежения. Неужели всё закончится, не успев начаться?

– Но… прошу вас, – голос предательски дрожит, и я чувствую, как под веками нарастает жар. – Взгляните хотя бы на мои рекомендации…