Открываю заднюю дверь – и сразу же морщусь. Салон пахнет дешёвым кофе, пережаренным маслом и чем-то затхлым, будто здесь неделю проветривали носки. Сиденье завалено мусором: скомканные салфетки, пластиковые стаканы с остатками сладкого напитка, пустые коробки из «Бургер Хауса» с застывшими пятнами кетчупа. Один недоеденный чизбургер, завёрнутый в промасленную бумагу, лежит прямо на подлокотнике, и мне становится дурно от мысли, что он мог здесь пролежать не один день.

Брезгливо отодвигаю весь этот хлам и аккуратно сажусь, надеясь ничего не подцепить в результате поездки. Заметив недовольство на моём лице, Макс пытается сгладить ситуацию, сгребая мусор с сидений на пол, будто это чем-то поможет.

– Извини, ваше высочество, – его голос звучит насмешливо, но без злобы. – Покорный слуга не успел прибрать карету к вашему визиту. Но если хочешь, могу постелить тебе красную дорожку из салфеток.

Я фыркаю, но сажусь, стараясь не касаться ничего лишнего. Виолетта, тем временем, поправляет макияж в зеркальце солнцезащитного козырька. Она выглядит безупречно – тёмные стрелки, идеально растушёванные тени, губы цвета спелой вишни. Контраст между её безукоризненным образом и этим замусоренным салоном настолько резкий, что кажется почти сюрреалистичным.

– Ну что, готова? – её холодные глаза встречаются с моими в отражении.

Я прикусываю губу, ощущая, как тревога сжимает горло.

– А у меня есть право отказаться? – спрашиваю, приподнимая бровь.

Виолетта ухмыляется, и в её улыбке – что-то хищное.

– Конечно… нет, – она поворачивается ко мне, слегка наклонив голову. – Я спросила просто из вежливости.

Макс включает музыку – громко, агрессивно, как будто намеренно заглушая наш разговор. Бас дрожит в дверцах, и я понимаю, что это его способ не участвовать в «девчачьей болтовне».

Может, и к лучшему.

Я откидываюсь на сиденье, глядя в окно. Город проплывает мимо – огни, тени, размытые силуэты прохожих. Сердце колотится так, будто пытается вырваться из груди.

– Ты слишком напряжена, – вдруг говорит Ви, не глядя на меня. – Расслабься. Это просто работа.

– Работа? – я усмехаюсь. – Барменом? В заведении, о котором никто толком ничего не знает?

– Тебе сказали – престижное место.

– Ага, настолько престижное, что набирают сотрудников через анонимные звонки.

Макс бросает взгляд в зеркало заднего вида.

– Ну, ты же не думаешь, что тебя позвали подавать коктейли, да?

Виолетта медленно поворачивается, и её глаза сверкают в полумраке.

– Ты хочешь сбежать?

Я закрываю глаза.

– Нет.

– Ну вот и решили.

Машина ускоряется, и я чувствую, как асфальт уходит из-под колёс.

Я соврала об отсутствии желания убежать. У меня нет никакого опыта работы, да и специальность, изучаемая мной в университете уж никак не сопоставляется с должностью бармена, или что там от меня потребуют? Может, мне удастся подняться по карьерной лестнице и заняться тем, чему меня учили в вузе. Но кому я буду нужна без диплома?

Добравшись до клуба, Макс по-джентельменски открыл мне дверцу автомобиля и подал руку.

– Принцесса на бал прибыла, – его голос, густой, с ленивой хрипотцой, растворился в воздухе.

Я приняла помощь, чувствуя, как его пальцы – тёплые, с грубоватыми подушечками – на мгновение сжимают мои чуть сильнее, чем нужно.

– Ого, какие манеры, – рассмеялась я, поправляя сбившуюся юбку. – А я и не догадывалась, что ты так умеешь.

Тень улыбки скользнула по его лицу. Он приложил ладонь к груди, изображая раненое достоинство.

– Как, по мне разве не видно? Я оскорблён, – но в его глазах, светлых и насмешливых, читалось явное удовольствие от игры.