Пока Давид осуществляет набег на пекарню, я успеваю принять душ, поставить чайник и переодеться в длинную майку и лосины. В них я выгляжу ещё тоньше, а мой живот больше. Анжиев застаёт меня крутящейся перед зеркалом и выпячивающей вместилище малыша.

— Нормальную еду доставят через тридцать минут, — ухмыляется Дав и протягивает мне объёмный пакет, пахнущий ванилью.

Я киваю, отворачиваюсь и иду на кухню, ощущая, как щёки заливает яркий румянец, расползающийся по шее и груди. Дура! Докривлялась! Поставила себя в неловкое положение!

— Тебе идёт эта майка, — доносится мне в спину. — В ней ты такая домашняя и беззащитная.

13. Глава 12

Рената

Домашняя и беззащитная. Эти слова преследовали меня несколько дней своей чужеродностью. Андрей так и не дождался, чтобы его воинствующая амазонка стала хоть чуточку причастна к определению типичной женщины.

Какие они — одомашненные? Кухня, плита, уют, занавески, плюшевый плед на диване. Помню, как на уроках труда девочек учили кашеварить простые блюда типа борща, винегрета и квашенной капусты. Я с таким энтузиастом приступила к нарезке овощей, что готовку закончила в медицинском кабинете, вся обклеенная пластырем.

Позже, искусно овладев холодным оружием, кухня для меня так и осталась непокорённой вершиной. Элементарные блюда, которые невозможно было испортить, я умудрялась превратить в отвратительное нечто. Сносно получалась только глазунья, да и то с подгоревшими краями.

Что до других женских обязанностей, то с ними справлялась умная техника. Дрон оснастил квартиру всем необходимым и, чаще всего, сам заправлял и нажимал кнопку «пуск». Андрей, в принципе, оградил меня от бытовухи. С моей нагрузкой на уровне мужчин, с нашими частыми командировками и с систематическими учениями муж делал всё, чтобы я хоть немного больше него отдыхала и набиралась сил к очередному заданию.

Почему-то на следующий день я зависла в магазине у стеллажа с текстилем. Сочные расцветки полотенец, кричащие против наших серых и тёмно-зелёных, флисовые и вязанные покрывала с яркими ромбами, круглые и квадратные сидушки для стульев и табуреток, окантованные атласными лентами. Сделает ли покупка этого барахла из меня реально домашнюю девочку?

На транспортную ленту рядом с водой и вкусностями я положила плюшевый моток любимого серого цвета, представляя, как уютно завернусь в него пока буду пить горячий чай с шоколадкой.

Вряд ли плед как-то способен повлияет на мою беззащитность, что нельзя было сказать о ребёнке. Малыш стал активнее толкаться, тянуться, напоминать о себе, включая во мне повышенный режим самосохранения. Он делал меня слабее, неувереннее, а в массовом скопление народа провоцировал паническую атаку.

Странно, но со всей неловкостью и некомфортностью возле Давида, в его присутствии мне было спокойнее переживать свою развивающуюся беспомощность. За прошедшую неделю я лишь раз самостоятельно вышла в супермаркет, а всё остальное время пользовалась отсутствием работы у Анжиева.

Как и сейчас. С кухни доносится треск перемола машиной зёрен, потому что должен прийти командир, а он утром предпочитает крепкий кофе. Я пытаюсь засунуть жопу с животом в комбинезон, купленный совсем недавно, но почему-то ставший тесноватым. То ли на сдобе и доставке отожралась пятая точка, то ли малыш растёт не по дням, а по часам.

— Ренат! Твоих булок не было, так что я принёс весь доступный ассортимент, — кричит Дав, пустив в квартиру поток прохладного воздуха и принеся на себе морозность ноябрьского утра.

Я дала ему запасной ключ, чтобы у него был свободный доступ в квартиру. Так проецируется доверие к мужчине, взявшему ответственность за меня, не смотря на его раздражающие комплименты и плоские шутки, касающиеся моей худобы. Иду к нему продемонстрировать две пуговицы комбинезона, отказавшиеся застёгиваться в области талии.