– А ты что не знаешь, что… Валерка выбросился из окна твоей квартиры.

– Что? – Наташа, все ещё не веря, прижала руку ко рту. – Нет, погоди… когда?!

– Не знаю, я не следователь, но мне рассказал Сергей, всё было так странно, сначала твоё исчезновение, потом гибель Валерки, а твоя мать, она, говорят, вообще пропала.

– Как, – Наташа опустила глаза. – Мама уехала в деревню, где жила его мать, а сначала переоформила квартиру на Валерку, не знаю, почему, и он стал полновластным владельцем. Всё это странно, и я уверенна, что это Антон так отомстил ему за меня.

– Не думаю, – покачала головой Азиза, – зная про некоторые дела моего папочки, я кое о чём подумала.

– О чём?

– Пойдём, я тебе кое-что покажу. У меня вдруг появились некоторые предположения насчёт твоего нового друга.

Наташа не понимала, о чём говорит подруга, а потом увидела в её руках альбом с фотографиями.

– У меня есть одна мысль и если она, верна, то ты должна обещать мне, что исполнишь мою просьбу. Ты же знаешь, плохого я тебе не пожелаю.

– Зиска, ты пугаешь меня, – Наташа села с ней рядом на мягкий уголок, который так уютно украшал их просторную кухню. Девушки раскрыли альбом, пробегая глазами по детским фотографиям и снимкам, где Нугман был ещё маленьким мальчиком в коротких штанишках.

– Вот умора, посмотри, здесь Нугману пять лет, как он изменился с тех пор.

– Постой, – остановила её Наташа, – это кто?

– А, это? Крёстный Нугмана – дядя Боря.

– Журавлёв?!

– О, в каких вы кругах общаетесь, мадам, – горько рассмеялась Азиза. – Ну, значит, мои предположения верны. Не про Антона ли Раскина ты мне рассказывала?

– Ничего себе, подруга, оказывается у нас общие знакомые? – улыбнулась Наташа, но в глазах Зиски она не увидела радости, скорее всего в них был испуг.

– Это не мои знакомые, а о Раскине я вообще молчу, ты не знаешь что это за человек, а я много слышала о нём, и от дяди Бори, и от отца, так, между делом упоминали, как упыря, которому дань платить надо каждый квартал.

– Нет, возможно, ты ошибаешься, Азиза. – В груди Наташи больно кольнуло, – я догадывалась, но… он не такой, он любит меня.

– Если он тебя любит, то я не завидую тебе, скорее всего, использует для своих целей.

– Дура ты, Зиска, я, что, по-твоему, совсем ничего не смыслю, он такой нежный, такой…

– Давай трезво посмотрим на ситуацию, что ему могло быть нужно от тебя, не твои красивые глазки это уж точно, у него таких девок, только свистни. Можешь спросить Нугмана, он сам не раз с ним имел дело и… отец даже не знает, в чём он участвовал. Откуда я всё это знаю, спросишь? Я сама чуть не влипла в историю, «спасибо» брату… У Раскина есть друг, близкий друг Гена Динаров.

– Он тоже скажешь последняя сволочь?

– Этот Динаров знал, кто мой отец и… один раз, когда папа отказался платить, меня встретили его ребята, может быть тот, что сидит, в той самой машине то же был с ними. Они просили передать ему кое-что… там была… как я узнала позже голова нашей собаки и записка, что в следующий раз они пришлют мою голову. Отец отослал меня к родственникам в Махачкалу, где жила моя родная тётка. Я не помню подробностей, кроме грязного подвала, в котором я очнулась и загаженную мухами тусклую лампочку.

– Ты никогда не рассказывала об этом, – с тихим ужасом пробормотала Наташа. – Зиска, неужели Антон… может быть Динаров, но только не Антон, я не могу поверить, он…

– Если бы не Нугман, я бы сдохла там, и на этом кончилась моя только что начавшаяся юность, отцу пришлось заключить договор с хозяином, а Раскин его непосредственный товарищ по оружию.

– Но что мне теперь делать со всем этим, я ведь люблю его и… не могу поверить этому, хотя тебе я верю, но… он не сделает мне ничего… я не знаю, как мне быть и как поступить после того, что ты рассказала.